Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив

– А кому понадобились мои ботинки? – присоединился к первому голосу второй.

– И я не могу найти свои туфли! – к хору примкнул растерянный женский голос.

Мари наморщила нос. «Прав Диккенс, утро слишком прекрасно, чтобы длиться», – подумала она40.

– Это не ваши, случайно? – в игру вступил новый участник. – Под моей дверью стоят какие-то крошечные синие башмаки, кажется, женские, посмотрите… А мои у кого?

– А мне в кроссовки налили клей!

Мари приоткрыла дверь. Летчик, Рон, Алексей и Елена стояли в коридоре и, хмурясь, обменивались туфлями и ботинками.

– Вы только представьте себе, Мари, кто-то покушался на нашу обувь! – воскликнул Симон.

– Хм, может, принц ищет свою Золушку? – хмыкнула Мари.

– А этот ужасный балаган всю ночь! Сущее безобразие! А еще у меня пропали носки!

– Да уж, кто бы ни играл в ночное привидение, доброй славы отелю он точно не прибавляет… – задумчиво проговорила Мари.

– Ладно уж, разговорами сыт не будешь! Пойдемте лучше завтракать, – сказала Елена.

Они спустились в холл.

Похоже, сегодня все проснулись довольно рано – то ли в предвкушении Рождества, то ли отчаявшись уснуть после ночного концерта.

На диване в шелковой пижаме возлежал Феликс, шевелил пальцами на ногах и пил шампанское из горлышка бутылки.

Управляющий готовил кофе, тер покрасневшие глаза и широко зевал.

– О, а вот и вы… Ну что, задало привидение нам сегодня ночью жару? – весело подмигнул он вошедшим. – Я же говорил, к Сочельнику оно себе в таком удовольствии не откажет! – Он оглянулся на лестницу и приложил палец к губам. – Только хозяину ни слова! Он обычно ничего не слышит, спит, как мертвый, с заглушками в ушах… Так что молчите. У него, знаете ли, слишком нежная, возбудимая нервная система… – обеспокоенно добавил он. – А мы с Ван Фу и поваром на рассвете уже успели хорошо потрудиться! – Он кивнул на дальний угол залы.

Там, устремляясь вершиной к далекому потолку, стояла роскошная пушистая елка.

– Еле дотащили… Хорошо, что она прямо у дома была, иначе бы ни за что не донесли, все дороги замело! Погодка – ух!.. – Он покачал головой. – Красавица, не правда ли?

Елка умопомрачительно пахла смолой, хвоей и морозом. Около нее уже стоял деревянный сундук с откинутой крышкой, и в его глубине блестели игрушки: лошадки и золоторогие олени, хлопушки из гофрированной бумаги и разноцветные флажки, пряничные домики и ангелы, фонарики и звезды.

– Вы не умилостивите нас вашей елкой! – возмущенно сказала Мелисса и широко зевнула. – Я хочу спать! Ноги моей больше никогда не будет в вашем отеле!

– А она не так уж и не права… – пробормотал Мюллер. – Не очень комфортные условия у вас здесь, Йозеф, я не рассчитывал на парк аттракционов. Не в моем зрелом возрасте…

– Да ладно вам дуться! – воскликнула Елена, роясь в сундуке. – Смотрите, здесь есть даже яблоки из ваты и фигурки из песочного теста! В детстве у нас были совершенно такие же…

Управляющий включил музыку, и Фрэнк Синатра запел свою «White Christmas»41. Хорошее настроение сразу же вернулось к Мари, и усталость после бессонной ночи растаяла без следа.

Она вытащила из сундука большой, присыпанный искрящейся пудрой шар и повесила его на мохнатую ветку.

– Главное, чтобы дети не проснулись слишком рано, – услышала она тихий голос Елены с другой стороны дерева. – Давай положим подарки под елку уже ближе к вечеру, чтобы они не сразу их нашли! А то ведь от них ничего не скроешь!

– Да, конечно, – отозвался Алексей.

– А ты почему такой хмурый? – в голосе жены слышалось явное беспокойство. – Все еще переживаешь из-за вчерашнего?

Мари притаилась за ветками, стараясь не дышать.

Алексей промолчал.

– Ну же, не молчи.

– Собственными руками задушил бы этого доктора! – вдруг горячо зашептал Алексей. – Такой грандиозный проект испортил… Ты понимаешь? Это же было все наше будущее! Мое, твое, детей…

– Эй, Мари, – вдруг крикнул Женька. – Иди к нам! Ты же еще не завтракала?

Алексей тут же замолчал.

Мари выглянула из-за елки. Леонид и Женька заняли круглый столик у окна и махали ей рукой. Девушка кивнула и поспешила к ним.

– Чувствую себя лентяем без утренней пробежки, – огорченно проговорил спортсмен. – Лыжи мне сегодня не светят! Погода будто с цепи сорвалась – больше пяти минут на улице не выдержать.

Женька снисходительно похлопал его по плечу.

– Ну хоть раз проведешь утро по-человечески! Позавтракаешь, а не проглотишь что-то на ходу, как обычно. Я должен тебе сказать, ты совершенно неосновательно относишься к еде. – Он неодобрительно покачал головой. – Для желудка аппетит – как любовь для сердца. И это сказал не я, заметь, а сам Джоаккино Россини42! А завтрак – это вообще прелюдия каждого дня. Первая нота великой симфонии. Краеугольный камень существования! Загубишь священный завтрак – загубишь весь день! Люди, которые так безответственно относятся к завтраку, потом пожинают плоды дурного расположения духа и отсутствия сил…

Тут к столику подошел Ван Фу, и Женьке пришлось закончить свой вдохновенный монолог.

Он вновь сверился с меню, написанным на немецком, и решительно огласил заказ: