Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив

– Мне, пожалуйста, горячие булочки. И кофе Franziskaner43. Еще Vorarlberger Omelette44, с сыром и белыми грибами. Так… Нет, куда же вы, стойте, так я останусь совсем голодным! Сегодня у меня особенно пустой желудок… – Женька задумчиво погладил себя по животу. – Нужно что-нибудь основательное. Вот, принесите нам вот это, никак не выговорить… И что у вас за названия! Курочку. Back-hendl45! – прочитал он по слогам немецкое название блюда.

– На завтрак? – озадаченно спросил Ван Фу.

– Конечно! Когда я нахожусь вне зоны комфорта, то стараюсь есть заранее, на будущее! Только приготовьте мне не просто голени, то есть не Unterschenkel46, а целого цыпленка! Или хотя бы целые куриные бедра! – Он развел руками в стороны, пытаясь показать желаемую величину куриных ног. – Ganze Hahnchenschenkel, bitte!47

Ван Фу вопросительно приподнял брови, помотал головой и похлопал себя по голени.

Женька замотал головой.

– Нет, не из голеней, там же совсем нечего есть! Куриные бедра, бедра!

Он вскочил и похлопал себя по бедру.

Ван Фу снова покачал головой.

– Женька, – шепнула ему Мари. – Ты что? Ван Фу прекрасно понимает и английский, и немецкий. Ты его вводишь в замешательство не своей речью, а выбором блюд к завтраку.

Женька глубоко вздохнул.

– Ладно. Тогда просто номер zweiundsiebzig. Нет, siebenundzwanzig…48 – он ткнул пальцем в меню. – И кто только придумал читать цифры справа налево? До сих пор никак не научусь! – проворчал он.

– В Германии и Австрии это умеют даже дети, – улыбнулся Леонид.

Ван Фу величественно кивнул и что-то черкнул в своем блокноте.

– Вы лучше продолжайте говорить со мной по-английски, Евгений. У вас, увы, нет природной склонности к изучению иностранных языков.

Он захлопнул блокнот и удалился.

– Как это нет природной склонности? Я знаю английский, русский и французский! – возмутился Женька.

– Слава богу, что все в отеле владеют английским. Иначе бы у нас началось вавилонское столпотворение, – сказала Мари. – Немецким хорошо владеют только Ван Фу, хозяин, Йозеф и Мюллер, остальные – в лучшем случае на уровне школьной программы. Мадам Бриль, Елена, Алексей и дети знают русский. Мелисса, кажется, итальянка…

– Кстати, Мари, а что с твоим медальоном? – спросил Леонид. – Так и не нашла?

– Увы. С утра снова все в комнате вверх дном перевернула. Нигде нет, – расстроенно ответила Мари. – Не нравится мне эта история…

– Не нагнетай краски, подруга. Всюду тебе преступления мерещатся, – пробормотал Женька, вытягивая шею в ожидании тарелки с омлетом. – Ты могла обронить свой медальон, когда каталась на лыжах…

Мари задумалась.

– Цепочка очень крепкая. А потом, я совершенно точно помню, что он был на мне, когда я переодевалась в платье к обеду. Значит, он пропал уже после лыжной прогулки.

Тут в холл вошел доктор Коста и растерянно огляделся по сторонам.

– Эй, старина, вы снова не утруждаете свою голову недостойным делом – запомнить расположение комнат? – ухмыльнулся Феликс, который уже переместился с дивана поближе к камину и положил ноги на большое кресло, в котором имел обыкновение сидеть летчик.

– Да, вот именно, недостойное дело… – доктор Коста важно кивнул и подбоченился. – В моей голове хранятся гораздо более полезные сведения.

Журналистка помахала доктору рукой.

– Вы не против, если он к нам присоединится? – спросила она Леонида и Женьку. – Доктор, конечно, не сахар. Но мне кажется, ему тут очень не по себе. Пусть уж лучше с нами посидит, чем снова попадет в дикие джунгли социальных перипетий…

– Не такая уж он и нежная фиалка! – сказал Женька. – Вон как вчера с Алексеем сцепился, прямо пар из ушей шел!

– Да, – задумчиво кивнула Мари, – здорово его вчера проняло. Хотела бы я знать, почему…

Доктор Коста подошел к их столику.

– Мари, я сейчас не настроен на праздную болтовню. Я присоединюсь лучше к Феликсу. Я позитивно оцениваю этого молодого человека. Он весьма смел в суждениях и ценит мой ум, в отличие от большинства. Вы же знаете, мне нужно налаживать социальные связи.

Они переглянулись.

– Да, конечно, – растерянно пожала плечами Мари.

Доктор подошел к камину. Феликс воззрился на него, удивленно приподняв брови.

– И что же вы тут забыли, профессор Балбесси?

В залу вошла Мелисса и тоже тотчас же бросилась к Феликсу.

– О, Феликс, – воскликнула она, – какой же ты милый в этой пижаме!

– Дорогуша, что-то вы слишком балуете своего кузена, – строго сказал летчик. – Скажите ему, чтобы он убрал свои босые ножищи с моего кресла!

Феликс рассмеялся и почесал пятку.

– Не учите меня жить! Я, к вашему сведению, художник и нонконформист, мне нужно быть ближе к природе, чтобы черпать вдохновение! И потом, я ненавижу ботинки. И вообще, это не ваше дело, куда я кладу свои ноги!

Мелисса откинула назад волосы.

– Ах, Феликс, давай прогуляемся по дому? Здесь есть прекрасный зимний сад! Можно взять шампанское с собой…

– Мелисса, оставь меня хоть ненадолго в покое!

– Ну уж нет! Хватит лежать, пошли!

Мелисса потянула Феликса за руку.

Он неохотно поднялся с кресла и вышел из залы следом за ней.

Тут залу снова сотряс густой бас Симона.