Призраки

Мы приходим сюда, чтобы хоть на время избавиться от мужчин. От мужей, которые разбрасывают по дому грязные носки. Которые бьют нас и нам изменяют. От отцов, которые досадуют, что мы не родились мальчишками. От отчимов, которые нас сношают. От братьев, которые нас обижают. От начальников. От священников. Регулировщиков уличного движения и врачей.

Обычно мы не прерываем людей, когда они делятся наболевшим, но тут кто-то из группы говорит:

– Миранда?

И «Миранда» затыкается.

Мы объясняем ему, что в основе подъема самосознания лежит недовольство, которое необходимо высказывать. Кое-кто называет подобную практику «сеансом брюзжания». В коммунистическом Китае, после революции Мао, правительство поощряло людей жаловаться на прошлое. Это считалось важной составляющей для построения новой культуры. Чем больше люди высказывали недовольства, тем мрачнее казалось прошлое. Но, изливая свои обиды, люди освобождались от горечи и могли думать о том, как изменить все к лучшему. Они брюзжали и жаловались, и таким образом истощали кошмар своих собственных страшных историй. Им становилось скучно. И только тогда они были уже в состоянии принять новую историю своей жизни. И идти дальше. Вперед.

Вот почему мы встречаемся каждую среду, в этой каморке в книжном магазине, в этой комнате без окон – за этим квадратным столом, сидя на раскладных стульях.

В Китае это называлось: «Выскажи свои обиды».

«Миранда» пожимает плечами. Он поднимает бровь, и качает головой, и говорит, что у него нет никаких страшных историй. Он вздыхает, и улыбается, и хлопает глазами.

И кто-то из группы говорит:

– Тогда уходи.

Вот оно, воплощение всех представлений мужчин об идеальной женщине-кукле, предназначенной исключительно для их удовольствия. Такое случается сплошь и рядом. Самые «красивые» женщины – все они ненастоящие. Это ответ на стремление мужчин увековечить свои извращенные стереотипы женщины. История древняя, как мир. В «Cosmopolitan» на каждой странице скрывается пенис, надо лишь знать, где искать.

«Миранда» говорит, что мы не слишком радушны.

И кто-то из группы говорит:

– Ты не женщина.

Эти собрания – только для женщин. Здесь, в задней комнате книжного магазина «Wymyn’s Book Cooperative», мы себя чувствуем в безопасности. И мы не хотим, чтобы наше убежище осквернила подавляющая фаллическая ян-энергия.

Женщина – это особенное существо. Священное. У нас тут не просто какой-то клуб, куда принимают кого угодно. Нам здесь не нужны никакие инъекции эстрогенов и откровенная показуха.

«Миранда» говорит: вам надо только чуть-чуть постараться. Чуть-чуть поменять имидж. Чтобы быть красивыми.

Мужики, они просто не понимают. Быть женщиной – это не просто накрасить лицо и напялить высокие каблуки. Эта сексуальная мимикрия, это половое подражание – вот худшее оскорбление. Мужчина считает, что для того, чтобы стать нам сестрой, ему нужно всего лишь накрасить губы и отрезать член.

Кто-то встает из-за стола. Потом – кто-то еще. Они направляются к «Миранде».

И «Миранда» спрашивает: вы что собираетесь делать?

Третья женщина встает и говорит:

– Будем серьезно менять имидж.

«Миранда» достает из своей розовой сумочки баллончик со жгучим перцем. Сует в рот серебристый полицейский свисток.

Кто-то еще огибает стол и подходит вплотную к «Миранде». Его рука, сжимающая баллончик, побелела от напряжения. А потом кто-то из группы говорит:

– Покажи нам свои сиськи…

У нас в группе нет лидера. Есть только несколько правил: нельзя перебивать говорящего. Нельзя сомневаться в правдивости его слов. Все говорят по очереди, у каждого будет возможность высказаться.

Серебристый свисток падает из розовых губ «Миранды». Из его перманентно припухлых губ, накачанных коллагеновым гелем. Как у фотомодели, которая произносит: «Хрю-хрю».

«Миранда» говорит, что не надо так шутить.

Все мужики такие: им подавай все преимущества, которые есть у женщин, а мерзопакости им не нужны.

Кто-то еще говорит:

– Нет, правда. Покажи…

Мы все здесь – женщины. Можно подумать, мы раньше не видели сисек. Та, кто стоит ближе всех, тянется к верхней пуговице розовой шелковой блузки «Миранды». Блузка туго натянута у него на груди. Спереди на блузке разрез, так что виден его гладкий, плоский живот. Розовый пояс у него на юбке сделан из кожи ящерицы. По размеру этот пояс не больше собачьего ошейника.