Призраки

Он бьет женщину по руке своей изящной розовой рукой. Та отступает. «Миранда» ждет пару секунд, но никто ничего не делает, и он издает тихий вздох. Потом сам расстегивает свою верхнюю пуговицу, под пристальным взглядом всей группы. Его розовые ногти расстегивают вторую пуговицу. Потом – третью. Он смотрит на нас, переводит взгляд с одной женщины на другую. И вот все пуговицы расстегнуты. Под блузкой – розовый атласный лифчик, расшитый розочками и отделанный кружевом. У «Миранды» идеальная кожа, нежно-розовая и гладкая, без единого волоска, без родинок и красных точек от укусов насекомых – все не так, как бывает на настоящей коже. Жемчужное ожерелье у него на шее опускается остроконечным клинышком прямо в ложбинку между грудей, больше похожую на ложбинку между ягодицами.

Лифчик расстегивается спереди, и «Миранда» выжидает, держа в пальцах застежку и переводя взгляд с одной женщины на другую.

И кто-то из группы говорит:

– И сколько тебе пришлось вколоть эстрогенов, чтобы они стали такими большими?

Кто-то тихонько присвистывает. Женщины шепчутся между собой. Слишком они идеальные, эти груди. Обе – одинаковой формы и одинакового размера. Расположены именно так, как надо: не слишком близко и не слишком далеко друг от друга. Явно искусственные.

Розовые ногти щелкают застежкой. Лифчик расстегнут, но грудь остается стоять торчком, круглая и упругая. Соски указывают в потолок. Это именно такая грудь, какую выбрал бы мужик.

Та, кто стоит ближе всех, тянет руку и хватает «Миранду» за грудь. Рука сжимает упругую плоть, большой палец постукивает по соску. Она говорит:

– Девочки. Вам надо это потрогать – Господи, ну и гадость. – Рука сжимается, и разжимается, и снова сжимается на груди у «Миранды». Женщина говорит: – Как будто… я даже не знаю… сырое тесто?

«Миранда» пытается вырваться, вжимаясь спиной в спинку стула.

Но рука держит крепко, ногти вонзаются в кожу. Женщина говорит:

– Не дергайся.

Кто-то еще говорит:

– Я бы тоже хотела такие сиськи.

Наверняка силиконовые. Еще чья-то рука тянется в вырез распахнутой блузки и хватает вторую грудь, поднимает ее повыше, чтобы все видели шрамы, оставшиеся после пластической операции.

«Миранда» сидит, прижав локти к бокам. Он по-прежнему держит в руках половинки розового бюстгальтера, держит его расстегнутым. А мы смотрим. Он собирается застегнуть лифчик, собирается спрятать свое «богатство».

И та, кто держит его за сиськи, говорит:

– Подожди. Еще рано.

Его водительские права по-прежнему лежат на столе. Права с большой буквой «Ж» в графе «Пол».

Кто-то еще говорит:

– Искусственное вымя еще ничего не доказывает.

Кто-то другой говорит:

– У моего мужа они даже больше.

Чьи-то руки за спиной у «Миранды», они стаскивают шелковый шарф с его плеч, тянут вниз его блузку, пока рукава не соскальзывают. Его кожа как будто светится. Она такая же гладкая, как и жемчужины у него в сережках. Его соски – такие же розовые, как его сумочка из кожи ящерицы. Он не сопротивляется.

Кто-то швыряет блузку в дальний угол.

И кто-то еще говорит:

– А покажи нам влагалище.

И «Миранда» говорит: нет.

Это вполне очевидно. Этот жалкий мудак нас использует. Как мазохист распаляет садиста. Как преступник стремится к тому, чтобы его поймали. «Миранде» только этого и надо. Он поэтому и заявился сюда. И поэтому так нарядился. Он знает, как эта короткая юбка подействует на настоящих женщин. Знает, что женщины взбесятся, глядя на эти огромные сиськи, похожие на две касавы. В данном случае «нет» означает «да». Это «нет» означает: да, пожалуйста. Оно означает: ударьте меня.

«Миранда» говорит: вы совершаете большую ошибку.

И все смеются.

Мы объясняем ему, что в основе подъема самосознания лежит принятие собственных гениталий. Иногда мы приносим на наши собрания зеркала и садимся над ними на корточки. Мы показываем друг другу свои интимные места и обсуждаем разницу между шейкой матки у девственницы и у рожавшей женщины. Мы приглашаем врачей из центров охраны женского здоровья, чтобы они нам показали, как вводить препараты для прерывания беременности через внутриматочный катетер. Да, прямо здесь, на этом самом столе. Мы вместе ходим в секс-шопы и изучаем точку G.

С небольшой помощью со стороны «Миранда» оказывается на столе. Даже теперь, когда он стоит на четвереньках, его груди – по-прежнему круглые и упругие, они не вытянулись, не провисли. Шесть дюймов «молнии», и юбка сползает с его ладной задницы. Он носит колготки, но не носит трусов: лишнее доказательство, что он – не настоящая женщина.

Женщины в группе, мы глядим друг на друга. У нас тут мужчина, который готов слушаться нас во всем. К кому-то из нас приставали с грязными домогательствами. Кого-то из нас изнасиловали. Нас всех оценивали, ощупывали сальными взглядами, раздевали глазами. Сейчас – наша очередь. И мы не знаем, с чего начать.

Кто-то снимает с него колготки, скатывает их вниз. Кто-то еще говорит:

– Выгни спину.