Призраки

Эрик смотрел на нее и думал, что взрыв лаборатории по сути лишил ее детства. А сколько еще таких ребят прячется в недрах Края теней? А скольких из них уже нет в живых?

«Книголюбы» говорили о детях, которые попадают в беду по вине взрослых. Вот наглядный пример. Проект «Авалон», эксперименты с магией… И что в итоге? Исковерканные судьбы неизвестно скольких Полин и Владиков, лишенных родителей, будущего и возможности жить нормальной жизнью. Эти дети даже не могут позволить себе совместные игры. Их смертельный недуг обрек их на одиночество.

А Полина… Сколь по-взрослому бы она ни вела себя, она по-прежнему остается маленькой девочкой. Ребенком, на чью долю никогда не должно выпадать подобных испытаний.

Эрик глядел на нее, и вдруг его память кольнул образ другой девчонки. Он и думать о ней забыл, а теперь почему-то ее лицо взяло да и выплыло из глубин подсознания. Почему-то этот факт заставил его похолодеть.

Стараясь не выдать охватившего его волнения, Эрик с нарочитой непринужденностью попросил:

– Расскажи, что ты обычно делаешь, чем занимаешь время? Что из себя представляет жизнь мьюта?

Полина немного подумала и не спеша начала:

– За всех мьютов не скажу, только за себя. Нормальную жизнь, до взрыва, я не особо помню… Те воспоминания вытеснила новая действительность. Чем занимаюсь? Ну, много читаю. Владик приносит книги – их полно в брошенных домах.

Она продолжала говорить, Эрик понимающе кивал, но не слушал. Рассказ девочки нужен был ему лишь для того, чтобы потянуть время, пока он разберется с накатившими на него образами и воспоминаниями. А также догадками.

Чем больше он о них думал, тем убедительнее они ему казались. И если он прав… а он прав – внутренний голос буквально вопил об этом, – то он только что нашел ответ на вопрос, кого намерен «провести через огонь» Акхат в своем жутком ритуале.

У древнего жреца нет собственного сына или дочери, как нет и у Ани. Но его кровожадные боги требуют не просто чью-то жизнь, а чтобы жертва имела особую ценность. Так что все сходится.

Эрика передернуло. Он обязан что-то сделать! Может, «книголюбы» все-таки поймут и поддержат? Он кинул мимолетный взгляд на Илью и Вика. Нет, не поймут.

Значит, остается только Полина. Если ему удастся объяснить ей, что ему нужно, одними лишь намеками. И если она поймет. И если согласится.

Между тем девочка как раз рассказывала про своего брата и его самоотверженное решение оставаться в Краю теней вместе с зараженной сестрой, чтобы оберегать ее.

– Владик считает, что это его долг, как старшего брата…

Эрик уцепился за последние слова Полины и не дал ей договорить:

– Долг – это очень важно.

Девочка запнулась и с изумлением уставилась на него. Чего это он перебивает? А Эрик продолжил с подчеркнутой серьезностью:

– Долг – это то, что ведет нас по жизни и руководит нашими поступками. Но долг бывает разный. Сыновний или родительский. Еще, например, по отношению к кому-то, кто кое-что для тебя сделал. Такой долг нужно отдавать. Ты как считаешь?

Полина неуверенно ответила:

– Ну… пожалуй.

– Не пожалуй, а совершенно точно, – безапелляционно заявил Эрик. – Долг платежом красен! В этом ключ к сохранению чести.

Слово «ключ» он произнес с нажимом, и оно сработало. Во взгляде девочки мелькнуло понимание: Эрик чего-то от нее ждет. Какого-то поступка. Потому что за ней должок.

Эрик украдкой поглядел на «церберов». Те внимательно слушали, но, похоже, не догадывались о наличии в его словах скрытого смысла.

– Да, – кивнула Полина. – Невозвращенный долг – это не дело.

Эрик возликовал. Она согласна!

Теперь к сути. Но чтобы при этом – ни слова о сути.

– Именно так! Хочешь обратный пример?

Полина кивнула.

– Отлично. Вот ты спрашивала про Иерархию. Во главе ее стоит женщина, потерявшая голову в погоне за магией и властью. Она полагает, что ее долг именно в этом. Но известно ли тебе, что у Татьяны Михайловны есть маленькая дочка, которая свою мать почти не видит? Серьезно – мне об этом в самой Иерархии рассказали! Разве это не долг матери – быть со своим ребенком, вместо того, чтобы сутками напролет гоняться за химерами? А я уверен, что мамаша даже не в курсе, как там ее дочурка. Что она вообще забыла о ребенке, потому что у нее якобы имеются дела поважнее: древние и современные чародеи, артефакты и прочая чушь. Разве собственный ребенок не важнее? Разве не следует хотя бы, ну не знаю, позвонить домой, узнать, в порядке ли она, просто поговорить? Может, девочка внешне и в порядке, но она еще маленькая – ей нужно хотя бы иногда голос матери слышать! Только я уверен: наша мадам Ферзь и не думает позвонить домой. Она приносит свою дочь в жертву… – он заметил, как напряглись лица Ильи и Вика, злорадно выдержал паузу, чтобы их подразнить, и закончил: – своим амбициям. Вот такое искаженное чувство долга. Ты как, согласна со мной?

– Конечно. Нужно звонить домой.

«Умница!» – мысленно похвалил Полину Эрик.

А что надзиратели?

Кажется, ни о чем не догадываются.

Его часть плана выполнена. Теперь дело за Полиной. Ну же, не подведи, маленький мьют!