Призраки балета

«Господи, что он говорит?! – подумал Кемаль. – Неужели и правда?.. Да нет, быть не может… просто напился и сам не знает, что болтает. Хотя взгляд-то у него… вполне осмысленный взгляд. Или он это для того, чтобы Волкана отсюда выманить? Это-то у него получилось, значит, не так уж он и пьян. Но что же он делает?! Разве не понимает, что его все слышат?..»

Он огляделся: публика – кто с облегчением, кто с разочарованием – поняла, что концерт окончен, скандала не вышло, и принялась заниматься своими делами. Никто особо не прислушивался и не приглядывался к происходящему, однако если этот парень действительно свидетель, если он не преувеличивает и может хоть что-то рассказать, то нельзя рисковать.

– Тайфун, – быстро перебил он разговорившегося юношу, – если вы что-то видели… если действительно видели, – Кемаль попытался прочесть что-нибудь на разгоряченном, раскрашенном гримом лице, но видел только трагический излом бровей, блеск щедро обведенных черным глаз и какую-то непонятную, безудержную решимость, – вы должны мне сказать… и не кричите так, пожалуйста!

– Ничего я не должен! – танцовщик взмахнул уцелевшим крылом, сделал странный пируэт и снова подхватил под руку притихшего Волкана. – А что должен, то и сам понимаю! Подождете до завтра – поднесу вам убийцу на блюдечке… подождете, ничего вам не сделается! У меня премьера сегодня… вам не понять! «Лебединое», да!.. Пошли отсюда… я только накину что-нибудь, перья эти сниму и приду… на самый верх загонять пришлось, прикинь, на крышу, – это он говорил уже одному Волкану, увлекая его за собой к выходу, – и лифт вдобавок не работал…

«Это он про стоянку», – сообразил Кемаль.

Им с Айше тоже пришлось спускаться пешком, правда, не с самого верха, а с пятого этажа, на котором было немало пустых мест… наверно, Тайфун, приехал позже. Нет, как же он мог приехать позже, ему же нужно было готовиться к спектаклю, гримироваться… странно.

Вообще, все странно.

Кемаль отыскал глазами Айше, с кем-то разговаривавшую по-английски, и, убедившись, что она его не видит и хорошо проводит время, поспешил за странной, так неожиданно объединившейся парой. У выхода они разделились: видимо, Тайфун пошел куда-то переодеться, а всеми забытый Волкан с портретом под мышкой направился на улицу.

– Вы уходите? – спросил Кемаля появившийся откуда-то Шевкет. – Как вы думаете, он не станет опять?.. – он кивнул в сторону молодого человека. – Я собирался уже врача вызывать… как вам удалось его успокоить?

– Это не мне удалось, это ваш Тайфун не растерялся, отвлек его разговором, – Кемаль не спускал глаз с выходившего уже из театра Волкана. Ему хотелось броситься за ним, но он решил не демонстрировать так явно свой интерес: ничего страшного, все равно он будет ждать, пока колдун выедет со стоянки, а тому еще идти пешком наверх…

Наверх, вдоль пустого, опасного пролета.

Наверх по крутой спирали, внутри которой опасность и смерть.

Неужели он нарочно создает эту мизансцену?..

Он не был пьян, он специально почти кричал все это, он знал, что его слушает тот, кто ему нужен, он сумел отделаться от Волкана, он не случайно упомянул, что шел пешком, но ведь крыша – это фактически шестой этаж, а Кемаль точно помнил, что не работал нечетный лифт… успеть бы, господи!

– Извините, я все-таки за ним присмотрю, – проговорив эту извиняющуюся скороговорку, он оставил не успевшего даже удивиться Шевкета и почти бегом бросился к выходу.

Волкан стоял совсем близко, возле освещенного стенда с афишами, он пытался закурить, не выпуская при этом из рук отвоеванный у ненавистного ему театра портрет, но Кемаля теперь интересовал совсем другой персонаж.

Он побежал к темному зданию стоянки, по привычке машинально подумав о том, как можно было воткнуть это уродство в самый центр прекрасного Измира, и тотчас же возразил самому себе, что машины все-таки надо куда-то девать. Прекрасный Измир, как его традиционно называли, не был на них рассчитан, ему несколько тысяч лет, он стар, но старается поддерживать форму, чтобы не подавлять жителей своей старостью, он мудро прячет ее за современные фасады, огни реклам, он принимает любые новшества – станции метро, автострады, многоуровневые стоянки…

Вот она, наконец-то!

У меня нет оружия, потому что я пошел в театр, вдруг понял Кемаль. Я пошел в театр с женой, как простой обыватель, а теперь оказывается, что я могу столкнуться с убийцей. Который, в отличие от меня, однажды уже все рассчитал и продумал, и место действия выбрал удачно… правда, сейчас жертва это сделала за него, жертва недвусмысленно предложила ему план, и эта жертва вряд ли жаждет оказаться настоящей жертвой, разве что приманкой… какой же я идиот! Пойти в театр – туда, где ты сам столько времени занимался поиском преступника, просто как в театр!

Непростительная беспечность, особенно когда имеешь дело с людьми, умеющими крутить свои фуэте, не сходя с места и глядя в какую-то им одним известную точку, балансирующими на кончиках пальцев, взлетающими над сценой вопреки всем законам тяготения.

И живущими вопреки всем законам.