Призраки бизонов. Американские писатели о Дальнем Западе

Таким манером мы проехали половину долины и тут, прямо у подошвы крутой горы, очутились у развилки: дорога здесь сворачивала вправо, к лощине, и здесь же брала начало западная тропа, ведущая к ферме Дрю.

Подтянувшись к этому месту, мы выстроили своих лошадей полукругом, тогда как Тетли проехал немного вперед по тропе и, придержав коня, задумался с таким видом, будто пристально изучает поле будущего сражения. Мэйпс остановился рядом с ним, Мамаша и Уайндер — немного позади. Тетли и Мэйпс перекинулись несколькими словами, затем Мэйпс слез с лошади и, ведя ее под уздцы, медленно пошел параллельно тропе, внимательно вглядываясь в саму тропу и в мягкую траву на обочине. Тропа была еще слабее проторена, чем дорога через долину.

Со стороны долины, шагах в пятидесяти, вилась, убегая на юг, речка, с берегами, густо заросшими ивой, осиной и черной ольхой; и только там и сям над излучистой зеленой чащей сиротливо возвышался огромный тополь с полураспустившейся листвой. По другую сторону тропы, местами почти вплотную к ней, подступали сосны того самого леса, который покрывал гору. Сквозь деревья, в тени — черные, просвечивались островки не успевшего растаять снега. Отсюда лес круто уходил ввысь, и хотя очертание отступающей вбок горы исчезало из вида, ощущение, что она вздымается все выше и выше, не покидало нас. Вершины гор у восточной части долины исчезли под покровом облаков.

Амиго вещал звонким голосом:

— Вот такие они были, эти тавра… Да как я мог не разглядеть? Во как! — И он поднял большой и указательный пальцы правой руки, средний палец выгнул так, чтоб он касался ногтя указательного, и приставил палец другой руки, соединив промежуток между большим и указательным. Таким образом получилась фигура, довольно похожая на метину Дрю. — Неужели б я не узнал? — Он презрительно сплюнул и принялся сворачивать сигарету, чтобы размять немного руки после непривычных манипуляций. Здесь гора защищала нас от ветра.

— Смотри, — сказал он, крутя сигарету, — вон всюду следы, прямо как целое войско прошло! — Он, по-видимому, думал, что остановка произошла затем, чтобы проверить его. Говорил он с Джилом, потому что Джил оказался рядом, но кто слушает, ему было совершенно безразлично.

Уж насчет следов-то он был прав; разъезжать и высматривать их надобности не было. Тропу изрыли глубокие вмятины, причем, совсем свежие, втоптанная в грязь молодая трава еще не распрямилась.

Мэйпс сделал шагов тридцать-сорок, затем пересек дорогу и пошел обратно по другой стороне. Подойдя к Тетли, что-то ему сказал и сел на лошадь. Тетли кивнул — я так и видел его улыбочку: мне, мол, с самого начала все было ясно. Они подъехали к нам, и Тетли сказал:

— Амиго прав. Следы свежие. Первые за эту весну. Сколько голов, конечно, не определишь…

— Сорок, — сказал Амиго и обвел нас взглядом.

— Вполне возможно, — сказал Тетли. — Всадников было трое. Они оставили следы в том и в другом направлении. — Мы все кивнули, словно этим вопрос исчерпывался. Тетли объехал нас, чтобы снова оказаться в голове; Мэйпс, Мамаша-Грир и Уайндер последовали за ним, и Гэйб Харт тоже. Фернли еще раньше проехал вперед по главной дороге и поджидал там в одиночестве, наблюдая, как Тетли и Мэйпс ломают из себя штаб-офицеров, но теперь он дал им себя обогнать и примкнул к нам, остальным. Я переместился ближе к центру нашей конной толпы и, когда мы растянулись цепочкой, оказался рядом с молодым Тетли.

Очутившись в тени, под горой, все почувствовали: надо спешить — час уже поздний. Мы снова перешли на рысцу и так доехали до поворота, откуда открылся в вышине перевал. Тут дорога сразу же пошла круто вверх, так что пришлось спешиться. Рыхлая луговая дорога превратилась в горную тропу, твердую и каменистую, с осыпающейся галькой, с глубокими руслами ручьев, теперь пересохшими. Лошади цокали копытами и оступались, на подъеме ритм движения был замедлен и прерывист. По краям, где дорогу развезло от просачивающейся воды, грязь уже начала застывать к ночи.