Призраки бункера (СИ)

Мысли давно покинули голову. Крис почти ничего не понимала, действуя на одних инстинктах. Первая встреча с большой водой оказалось смертельно опасной и вселяющий ужас, но даже эмоции притупились. Осталось только одно стремление — выбраться. Кое-как определив, где находится суша, Крис доползла туда на дрожащих конечностях и рухнула, едва успев повернуть голову — чтобы не разбить лицо. Последние капли адреналина ещё плескались в крови, а набегавшие судороги сводили мышцы. Если она сейчас не согреется — всё будет зря.

Крис перевернулась, высвобождаясь из лямок рюкзака, всё ещё каким-то чудом оставшегося на спине. Вытянула оттуда длинный шерстяной свитер, с трудом стащила с себя мокрые вещи и влезла в колючую, но тёплую и сухую одежду. Откинулась на спину, разбросав руки и ноги, закрывая глаза и чувствуя, как медленно и почти незаметно её окутывает ощущение тепла. «Это потому, что я совсем замерзаю», — подумала она, но уже ничего не смогла сделать. Руки и ноги покалывало, сонливость завладела телом — и, как Крис ни старалась, она уж не сумела её победить.

«Как жаль, — подумала Крис. — Если б я знала, что это конец… я бы… провела совсем иначе».

Она даже не успела представить, как, потому что изможденное долгой борьбой тело в конечном итоге сдалось.

Глава 28

— Ты совсем рехнулся, Штейгер?! Или жить надоело? — Эхо отскочило от пустых стен нижнего уровня, множа фразу и угрозу в голосе. — Убирайся отсюда!

Люк наверх был открыт, к нему гостеприимно стремилась добросовестно выкрашенная лестница. Несколько металлических площадок на разных уровнях сверкали десятками ламп, разгоняя мрак и наводя на мысль о секретной лаборатории. И только бурые подтеки на полу, тянувшиеся к скромно зеленевшим мхом тоннелям, нарушали эту ассоциацию. Напоминали о грунтовых водах, о том, что находишься в богом забытом месте глубоко под землёй.

И сегодня здесь было особенно людно.

— Нет, — молодой мужчина в рабочем комбинезоне только больше насупился. Упрямо глянул на собеседника с нашивкой Верховного совета на груди и группку из пяти его коллег чуть дальше. — Мы должны установить заслонки. А вам больше нельзя сюда спускаться.

— Кому ты запрещать вздумал? — советник шагнул ближе, разъяренно тыча в его сторону пальцем. Его коллеги, до того напоминавшие пойманных за курением школьников, возмущенно загудели в его поддержку. — Здесь я принимаю решения!

— Ваша жадность погубит бункер! — сорвался Штейгер. С отвращением скользнул взглядом по высеченному на стене барельефу: пиала и лицо девушки были густо перепачканы кровью. Из кувшина в подставленный сосуд стекали остатки мутной зеленоватой жидкости, и сладковато-терпкий запах разносился по всему помещению. Штейгер знал, чем они тут занимались, не в первый раз. Его предшественник годами терпел всё это, а нынче — от него остались лишь пятна крови и клочки спецовки. — Даже бессмертие того не стоит!

За спиной советника раздался презрительный смешок. Двое техников, недавно спустившихся сюда вслед за Штейгером, нервно переминались с ноги на ногу возле лестницы, наблюдая за разыгравшейся сценой. Казалось, они жалели о том, что вообще очутились здесь — и теперь мечтают поскорее сбежать. Жуткое, опасное место, опасные люди, опасные слова, которыми Штейгер посмел разбрасываться… Всё это не могло хорошо закончиться.

В широком колодце повисла тишина, только новые тягучие капли размеренно падали из кувшина. Все ждали ответа советника, который буравил Штейгера пронзительным взглядом, словно мог проделать в технике туннель под новые уровни… а затем внезапно рассмеялся. Громко, хрипло и совершенно неестественно.

— Я и есть бункер, идиот! — выплюнул он. — Моя жизнь стоит всех, кто тут остался; да она в десятки раз ценнее этого мусора, что продолжает тупо потреблять наши ресурсы! Все эти безмозглые твари — такие, как ты — только и годятся на заклание.

Штейгер сжал кулаки, сделал глубокий вдох-выдох, заговорил с расстановкой, словно общался с больным на голову. Тон его оставался неестественно-сдержанным, но в голосе явственно заклокотал гнев:

— Охотники приходят после каждого раза. — Тем монстрам не было названия, их даже не видел никто. Но все присутствующие здесь точно знали, о ком идёт речь. Россказнями о них уже пугали детей, и хорошо, что дети наивно считали это сказкой. — Им плевать, на кого нападать, рано или поздно они и до вас доберутся. А однажды — перебьют нас всех.

— Не доберутся, — мерзко ухмыльнутся советник. — Мы, — он описал пальцем круг, заключая в него своих коллег, а затем указал в далекий потолок, — на самой вершине. Вы — подножный корм. И так будет всегда. Если так волнуешься о своей подружке… — голубые глаза Штейгера вмиг потемнели, а советник лишь высокомерно покачал головой: «вот так, выкуси, я знаю о тебе всё и всех достану». — Так пусть валит на поверхность, двери скоро откроются. Историки там нужны, если готовы поджариться. А ты останешься здесь.