Призраки дома на Горького

– «Все просто. Чтобы написать новое произведение, нужно в нотной тетради в ХАОТИЧНОМ ПОРЯДКЕ записывать разные ноты. Исписав несколько десятков страниц, нужно начать наигрывать то, что скопилось. Среди полнейшего хаоса точно найдутся мелодии, которые будут приятны уху, таким манером и станут появляться удивительные композиторы, все больше, больше, рангом не ниже Моцарта, Мусоргского, Римского-Корсакова и даже Бетховена. Возможности моего мозга не знают границ! Роберт Иванович! Несмотря на то что вы уже многого добились на поэтическом поприще и стали известным человеком Советского Союза, который выражает свои мысли в необычной форме (стихи, рифмы), я могу помочь вам пойти дальше и стать самым известным поэтом во всем мире, ваши стихи будут читать и в монгольском чуме, и в африканской мазанке, и в папуасской деревне. Дело в том, что я могу придумать принципиально новые схемы, благодаря которым вы сможете писать стихи на совершенно другом уровне! Очень скоро у меня освобождение и я проездом окажусь в славном городе Москва. Обязательно найду время, чтобы заехать к вам и лично все обсудить, надеюсь, вам будет интересно со мной встретиться и я вдохну новую струю в ваше творчество». Господи, бедняга, его лечить надо было, а не в тюрьму сажать! – Алена взяла со стола пачку сигарет и закурила. – За что это такое наказание? Почему теперь почти каждое утро начинается с какого-то идиотского письма? Интересно, за что он сидит. Думаешь, что-то серьезное?

– Семь лет достаточно серьезно…

– И что, нам теперь гостей ждать? – Вид у Алены был немного испуганный.

– Да забудь, написал и написал, смотри, сколько записок приходит! За все не поволнуешься! – Роберт выглядел спокойным, хотя было заметно, что и его это тоже немного задело. Но тут в комнату вбежала Лиска с книжкой, мелко затопала, крикнула: «Папка!» – и бросилась к нему на шею. И все, и про письмо было забыто.

Потихоньку прошли майские, жаркие, как никогда, пышущие солнцем и ошарашивающие своим напором. За праздники все умудрилось распуститься и заколоситься, какие-то десять дней четко отделили весну от лета. Земля аж шевелилась, выпуская всевозможные побеги, которые были в нее заложены еще с осени, не подавали никаких признаков жизни полгода холодов и вдруг все разом, как сговорившись, решили вылезти наружу. Праздники, как водится, провели на даче в Переделкино, убрались на участке после зимы, собрали всю эту осеннюю ветхость, отскребли землю от опрелых листьев, вволю пожгли костры и даже устроили шашлыки. Да и ритуал соблюли – каждые майские собирали молодые закругленные росточки папоротника-орляка и жарили, всякий раз удивляя гостей.

– Лисички?

– Нет.

– Мороженые подосиновики?

– Нет.

– Баклажаны?

– Не-а.

– А что же тогда?

– Папоротник.

– Что-о-о-о-о?

Да, в мае часто подавали на стол именно папоротник, салат из молодых одуванчиков и суп из крапивы – «подножный корм», как называла это Лидка. Катино дело было собрать, а Лидкино – приготовить. Готовился папоротник легче легкого, сначала минут десять отваривался, потом жарился лук с чесноком, куда папоротник, собственно, и добавлялся, перемешивался, чуток пришпаривался и приправлялся специями с майонезом. Все!

«Кишка» и переехавший дом

Праздники закончились как-то уж очень быстро, раз – и пора было в Москву. Денек – очистка участка от слипшихся за зиму старинных листьев, денек – уборка самого уставшего за зиму старенького дома, а оставшиеся дни до конца недели – гости нон-стоп, гулянье по аллеям Переделкино, походы на соседние дачи к друзьям и знакомым, в общем, пыль столбом и дым коромыслом. За майские после такого отдыха Крещенские вконец выдохлись и засобирались в Москву. Оставаться на даче пусть еще даже пару дней никак уже не получалось, да и дел невпроворот, в первую очередь пора было подумать о закупках к надвигающемуся дню рождения Робочки. Для начала требовалось прошерстить соседние продуктовые в поисках консервов: майонез, скажем, красная фасоль для лобио, зеленый горошек и какие-нибудь приличные рыбные типа печени трески (хотя вряд ли, печень бралась только по блату) – это все никому не помешало бы. Основная нагрузка ложилась на Принца с Лидкой, но и Катя не отставала, и вероятность того, что хоть какие-то из этих консервов найдутся, была вполне высока. Одновременно можно было бы поискать и мороженые продукты – какой-нибудь минтай или треску для заливного, ничего, полежит рыбка до дня рождения, подождет, что ей будет! Ну а ближе к делу – на рынок, без зелени и овощей никуда, опять же мясо на шашлык и всякое такое. Это уже Робочкино дело, любил он это занятие, рынок. В общем, одним днем, даже одной неделей на накопление продуктов никак не отделаться – месяц, не меньше!