Призраки дома на Горького

Дома Катю ждал обед, нельзя сказать, что торжественный или какой-то необычный, обед как обед: куриный бульончик, блинчики с мясом и запеченная в сухарях цветная капуста с куриными котлетками. Катя цветную капусту, особенно ватную, разваренную, не очень-то любила, но Бок объяснил Лидке, что в ней целые завалы железа, белка, витамина С и еще каких-то важных минералов, а это как раз то, что Кате сейчас необходимо для ребенка. Нравится – не нравится, как говорится, спи, моя красавица! Торжественность заключалась в другом – из волшебного черного сундука была вынута на свет божий бутылка заграничного виски, уже давно початого, но пока все еще радующая жидкостью чайного цвета. Алена прятала его с глаз, и не только с глаз, но и конкретно от Принца, который мог выпить целый стакан не поморщившись. Это он только так говорил, что перешел на портвейн, надеялся, что все расслабятся и он тогда себе напозволяет. Ему было все равно, что пить, главное, чтоб в состав пития входил спирт, и побольше, то есть чтоб горело и уздечку плавило. А Алена смаковала виски по чуть-чуть, первый раз попробовав этот чудесный напиток в Шотландии, где их с Робертом научили, как именно его правильно пить – безо всякого льда, а чуть разведенный простой водой. Виски доставался из сундука в самых волнительных случаях, которые кому-то пусть и могли показаться вполне будничными и незначительными, как, например, сегодня – первый поход девочки к гинекологу. Но Лидка знала: это рубикон – и никак не могла проминовать такое важное событие. Она суетилась вокруг стола, что-то уносила, приносила, раскладывала и наконец села и расплакалась.

– Я даже не думала, что так расчувствуюсь… Это ж уже правнучка будет… Или правнук… Это ж какое счастье, что дожила! И опять повторю, о чем жалею. – Тут она обняла Катю, которая наклонилась над ней, чтобы успокоить, и в который раз сказала: – Что сама не родила еще детей, чем больше, тем лучше. Поверь, это моя самая большая ошибка в жизни. Рожай, если Бог дает.

– Нарожаем! – пообещала Катя бабушке. – Ты только плакать заканчивай!

– Дурочка ты, когда плачут от счастья, ангелы поют! – сообщила Лидка со знанием дела, активно втирая при этом слезы обратно в глаза.

Алена вручила Лидке стакан с виски, Лидка выпила залпом, жутко поморщилась и смачно выдохнула:

– Фу-у-у-у, какая теплая гадость… Не переводи на меня такое добро. С водкой не сравнить. Вот сколько раз ты меня этим поила, ей-богу, воспринимаю только как лекарство. И пахнет… какими-то… клопами. Валокордин и то поприятней! Ты эту виску дорогущую оставь для себя, а мне налей-ка крещенки из морозильника, вот уж питье так питье, не сравнить с этими капиталистами!

Вскоре вернулись мальчики, как ласково называла их Алена, – отец семейства с Дементием. У Дементия с утра было всего две пары, он заехал за тестем, и вместе они отправились по каким-то делам, успев к обеду объехать уже пол-Москвы, побывав в двух издательствах, у редактора и машинистки. И теперь с гордостью показались на пороге, лучезарные, счастливые, с большими букетами цветов для Кати.

– Ой, ну прекращайте меня смущать! Вы что, каждый мой месяц беременности собираетесь отмечать? – Цветы перешли из Катиных рук к Лидке, и та снова пошла плакать на кухню. – Теперь надо понять, как с институтом быть, когда академотпуск брать.

– Я все узнал. – Жующий Дементий выглядел значительно, но звучал смешно и шепеляво. – С тридцатой недели беременности. Но если возникнут какие-то проблемы, то в отпуск можно уйти и раньше.

– Какие такие проблемы? Нам проблемы не нужны! С чего это вдруг? – Лидка зазвенела тарелками, чтобы освободить на столе место для цветов. – С тридцатой так с тридцатой. У нас в семье все по правилам!

Все сидели за столом притихшие, словно переваривая официальную новость, которую услышали от Бока. Одно дело – Катины девичьи догадки, а другое – справка от профессора с печатью и подписью. Никому ничего решили не сообщать – примета плохая. Пусть об этом, когда придет время, сам живот скажет своим видом. Лидка в суеверия не особо верила, но на этот раз с Аленой согласилась – столько вокруг глазливых и завистливых! Ни к чему лишний раз давать повод.

– Вы, главное, Нюрке пока не говорите, – попросила Катя, – пусть она узнает самой последней.

– Да ладно, она тебе зла не желает, просто сильно ревнует к Лиске, – улыбнулась Алена. – Самой-то Бог семьи не дал, вот и окрысилась на весь мир, а все свои невостребованные материнские чувства на Лиске отрабатывает. Не сердись на нее, просто пойми. Знаю, что клюет тебя, но постарайся не обращать внимания. Где сейчас няньку найти? И Лиска любит ее, это важно.