Призраки Дракулы

– За мной, – скомандовал он и устремился к проему двери, где проходила несущая балка. Видимо в его голосе звучали нотки, не терпящие возражений. Или, возможно, доносившиеся откуда-то снизу душераздирающие человеческие крики, заставили всех бежать к выходу. В криках из подъезда стали узнаваться слова какого-то восточного языка. Да, на первом этаже арабы живут, вспомнил Алексей. И на этом воспоминания прекратились.

Затем упала на пол, незакрепленная шурупами к стене, вешалка. Лежавшая в шляпном отделении и упакованная, как подарок, бутылка «Посольской» грохнулась на пол и разбилась. В радиусе двух метров отчетливо запахло водкой завода «Кристалл».

Когда в гостиной из серванта начала выпадать посуда, а стеклянные брызги разлетались в разные стороны, десятиэтажный дом закачался из стороны в сторону.

– Что делать? – вечный вопрос. Решение никак не приходило в голову. Глаза Алексея встретились с вопрошающим взглядом младшего Леньки:

– Папа, а дом может упасть? – донеслось до Алексея.

В этот момент стало понятным – надо действовать. Под непрекращающейся качкой Алексей выглянул на лестничную клетку-лифт стоял на первом этаже. Что нельзя делать, подумал Алексей, так это бежать с детьми по лестницам вниз. Они рушатся в первую очередь. Стоять под балкой, видя в глазах семьи нарастающий испуг – тоже не вариант. Да, случается в такой ситуации люди от страха прыгают с балконов, так, например, было в Кишиневе в 1977 году. Стоять нельзя, двигаться. Где поставить запятую? Но в тот момент было не до философии.

Убедившись, что лифт, по-прежнему, стоит на первом этаже, Алексей нажал кнопку. На подсознании он досчитал где-то до пятнадцати. Ну, что секунды риска, и ужас прекратится? Уже и не думая об этом, скомандовал:

– В лифт, – и нажал на кнопку первого этажа. Секунды тянулись как в замедленной сьемке. Ну вот и улица. Добежали до машины, и только здесь обнаружили себя полураздетыми. Но было не до дипломатического этикета. Облокотившись на машину, Алексей понял, что стоит на полусогнутых, а ноги дрожат, как после первого спуска на горных лыжах. От радости, что целы и невредимы, у всех навернулись слезы. 30 мая 1990 года запомнилось на всю жизнь.

P.S.

Нельзя не сказать о Лизке. Сиамская кошка, любимица семьи, в день землетрясения 30 мая, видимо получила сильный урок, и в ней раскрылись интересные способности. Когда семья Алексея оказалась на улице кошка осталась в квартире, о ней просто забыли. Боясь повторного толчка никто из жильцов дома, проживавших выше третьего этажа, не решался подниматься в квартиры до вечера. Когда под вечер Алексей все-таки поднялся на десятый этаж, Лизка сидела, забившись в угол, и даже не выбежала навстречу.

Позднее, в ее поведении появились некоторые странности. Вдруг она начинали громко мяукать и лапами, захватывая за руку младшего Леньку, пыталась зазывать его куда-то. Однажды ему сказали следовать за ней, и она привела его в детскую спальню и забилась в кровать под одеяло. Через день Алексей прочитал в газетах, что в день странного поведения сиамки, в Карпатах был толчок, силой 3 балла. Дальнейшие наблюдения показали, что в дни аномального поведения, Лизка предчувствовала землетрясения за 4–6 часов. Однажды ночью, когда семья была в отпуске в Москве, Лизка прыгнула Алексею на грудь. Он схватил ее и пулей выскочил из дома, а через полчаса тряхнуло так, что на улицу выбежали почти все бухарестцы.

С Лизкой пришлось распрощаться, когда по просьбе старшего сына Васи завели щенка добермана, названного Максом. Жизнь, кошки и собаки, не заладилась. По ночам она орала и устраивала драки со щенком. Отдавая сиамку в руки ветеринара, прощались с ней со слезами на глазах. Через какое-то время Алексей выяснил, что она хорошо устроилась в новой семье и имела потомство.

Глава 5

Осень 1990 года в Бухаресте, да и во всей Румынии, выдалась необычайно теплой и продолжительной. Тенистые улочки старого города, парки Хэрэстрэу и Чижмиджиу, а также главная магистраль шоссяу Киселефф изумрудно зеленые летом, осенью облачились в живописный яркий наряд. Никакие известные кутюрье не смогли бы так красиво одеть город. Старожилы не помнили такого буйства красок на каштанах, липах, кленах, дубах и других деревьях, растущих в этой балканской столице. Из всех цветов преобладал красный, именно в эту осень. Похоже, что природа пела свой реквием кровавым событиям декабря 1989 – июня 1990 годов, имевших место на этой земле. Внимательный взгляд безошибочно находил в некоторых парковых ансамблях рисунки траурного венка в переплетении ветвей, окрашенных красками печали. Еще продолжала жить и горечь в душах большинства румын, сыгравших роль статистов в невиданном социально-революционном эксперименте.