Призраки Гарварда

Кади выглянула в окно, обдумывая свою теорию. Профессор Прокоп, может, и не одобряла, но Кади взяла на вооружение то, что она сказала про скрытые измерения – в которых время и пространство искривлялись и накладывались, оставляя следы в нашем мире, – и перенесла в свое осмысливание голосов, но говоря простым языком, они были призраками. Люди из разных периодов возникали в том же пространстве. Они говорили с Кади так, словно она существовала в их настоящем, и как будто видели ее в своем мире и времени, каким бы оно ни было. Они не знали, что уже мертвы, потому что в их измерениях этого еще не случилось. Могла ли она им помочь? Могли ли они помочь ей? Билха – уже, в ту ночь с Тедди. Кади стало интересно, как они умерли или умрут. Должна ли она была помочь им избежать такой судьбы? Это какое-то испытание?

Кади не особо верила в призраков – тех, кто грохочет цепями или резко делает холодно в помещении. Единственный раз, когда она испытала нечто околопаранормальное, случился много лет назад, когда Кади с матерью проезжали мимо старого дома семьи и мать решила постучать в дверь. Новые хозяева пригласили их пройти, и пусть стены были перекрашены, а общая детская Кади с Эриком превратилась в кабинет, она чувствовала присутствие маленькой себя. Слышала еще тонкий голос Эрика, отражающийся эхом на лестнице. Прошлые копии семьи остались в ловушке этих стен, сохранились в памяти, словно насекомые в янтаре. Призраки казались чем-то подобным, и Кади начинала в них верить.

– Чилтон-Гейблз – так место называется, верно? – спросил отец. – Кажется, мы на месте.

Попетляв по лабиринту деревушки, они наконец обнаружили нужный дом, обшитый песочно-коричневыми досками, который казался практически как две капли воды похожим на остальные, за исключением пары деталей, таких как расположение гаража или цвет ставней, как будто все дома были кровными родственниками. Однако тот, что принадлежал дедуле и Виви, все-таки выделялся благодаря ее коллекции каменных фигурок на газоне: мальчик с девочкой, сидящие на скамейке, толкающий тележку поросенок, кролик с воздушными шариками, почему-то привязанными к его шейке, что несколько вызывало тревогу, и Дева Мария.

– Кажется, парковаться придется дальше по улице, – заметил отец.

Кади увидела, что вся подъездная аллея и обочина дороги были заставлены машинами.

– Или так, или можем просто развернуться и уехать домой, – сказала мать.

Отец пожал плечами:

– Твоя семья, ты и решай.

– Это семья Виви, я этих людей не знаю, – пробормотала мать. У Виви было трое детей, чуть моложе родителей Кади, и толпа внуков, но мать говорила правду – Кади знала их только по рождественской открытке на холодильнике. Ни одна из семей к слиянию не стремилась. – Смехотворно. Возобновление клятв? Да они женаты всего два года.

– А я думаю, это довольно мило, раз уж настоящей свадьбы у них не было, – подала с заднего сиденья голос Кади, поддаваясь настроению.

Дедуля и Виви тайком удрали в путешествие; поженились они на круизном корабле где-то в Атлантическом океане. Они даже никому не сказали о помолвке, или, может, в таком возрасте люди уже не обручаются. Так что известиям удивилась вся семья – и в особенности мать Кади. С тех пор как бабушка Кади умерла после краткой, но жесткой битвы с раком поджелудочной, прошло всего лишь полтора года.

Они припарковались через несколько домов и, прежде чем Кади нажала кнопку звонка, натянули на лица улыбки. Дверь распахнулась и явила им сияющую Виви.

– Привет-привет! – воскликнула она.

Виви была затянута в кремовое шифоновое платье и жакет в тон персикового оттенка волосам, а размах ее макияжа приближался к отметке «певичка из бара». Раскинув со звоном браслетов мягкие руки, Виви по очереди заключила гостей в надушенные объятия. Она поцеловала Кади в щеку, и та ощутила, как на коже остался след помады.

– Коричка! – в прихожую неторопливо прошествовал с распростертыми объятиями дедуля в светлом костюме. Он выглядел здоровым и счастливым, моложе своих восьмидесяти одного.

– Привет, пап, – поздоровалась мать Кади, обнимая его.

Он заметил Кади поверх ее плеча.

– И моя крошка! – Крепкие объятия перескочили с дочери на внучку. – Проходите-проходите, увидите, какой мы закатили пир!

Вечеринка оказалась более пышной, чем ожидала Кади: белый ковер тянулся из прихожей в гостиную, откуда убрали привычную мебель, вместо которой теперь стояли три ряда белых складных кресел и покрытый розовыми розами алтарь. Кухню скрывали от глаз полупрозрачные белые занавески, но оттуда выныривали элегантные официанты с подносами напитков и закусок, а кругом виднелись незнакомые лица старшего возраста. Кади с отцом охали и ахали, а дедуля сиял такой широкой улыбкой, что внучка опасалась за его зубные протезы.

– Ого, пап, ты не шутил, – с широко распахнутыми от удивления глазами произнесла мать Кади.

– Сама знаешь, как говорят, с собой богатство не унесешь! – Он рассмеялся. – Пойду наведу блеск перед церемонией. Сразу после нее мигом накроют столы, и у нас будет отличный фуршет. Пока располагайтесь и попробуйте креветки – они огроменные!