Призраки Гарварда

– Это что, китайская поговорка? – Никос усмехнулся: – Ладно, я тебя услышал. Если это была она – а доподлинно мы не знаем, – то ей должно быть очень стыдно. Но, Каденс, она всего лишь мелкая неудачница. По сути, никто. Она свое получит, когда я размажу ее на Бауэре.

– Как правильно писать ее имя? – Кади вытащила телефон и уже разыскивала ее в Фейсбуке. – Неважно, нашла. Тьфу, фотография профиля закрыта.

Кади просмотрела то немногое, что не было закрыто настройками приватности. Лии была отмечена в одной группе.

– Она офицер в резерве военно-морского флота?

– Вполне возможно. Я видел ее в кампусе в военной форме. Думал, она просто лесбиянка.

Из всех направлений в кампусе Гарварда отделение подготовки офицеров резерва было очень малочисленным. Кади знала только двух новичков из своей группы, первокурсников, которые там числились, и оба были мужчинами. В ее глазах это только добавляло Ли странной и угрожающей загадочности. Кади перешла на страницу группы резерва и просмотрела фотографии. Ли было легко определить среди немногочисленных женщин. Ее вид в униформе подстегнул память:

– О боже, кажется, я знаю эту девушку. Она в моей группе по французскому.

– Отлично! Увидишь ее в следующий раз, кричи «J’accuse!»[10].

– Не шути так.

– Извини, я просто пытаюсь тебя рассмешить.

Кади открыла еще одно окно в браузере телефона и посмотрела номер комнаты Ли в студенческом справочнике Гарварда.

– Она живет в Киркленде, Н-42. Это где?

– Часть пристройки Киркленда. Каденс, зачем ты смотришь ее комнату? Ты же не собираешься всерьез туда идти?

– Почему нет?

– Потому что это безумие! Ты даже не знаешь толком, причастна она к этому или нет.

– Вот я ее и спрошу, – огрызнулась Каденс в ответ на осуждение в его голосе.

– Ты сама сказала, что вы с этой девушкой вместе ходите на французский. Переспи с этим знанием, дай себе остынуть. И серьезно подумай, стоит ли стремление к мести твоего времени. Назад ничего не отыграть. Эрик бы не хотел, чтобы первый год здесь ты провела в мелких сражениях за него.

– Ты не знаешь, чего бы он хотел.

Никос выглядел уязвленным.

Кади тут же пожалела, что вызверилась, стало стыдно за свое поведение. Она знала, что, несмотря на все шутки, смерть Эрика сказалась и на Никосе.

– Прости.

– Я не хотел диктовать тебе, что чувствовать…

– Все нормально, мне просто пора бежать. Ко вторнику надо сделать доклад для Хайнса, который меня на дух не переносит, а у меня еще конь не валялся, и только что дошло, что я оставила книгу со стихами в комнате. Мне надо вернуться. Я должна была загодя все проверить и принести все нужно с собой. Извини.

– Ой, да ничего страшного, – Никос не смог скрыть разочарования.

Кади быстро собрала вещи, и он поднялся, чтобы обнять ее на прощание.

Прижав Кади к себе, Никос произнес:

– Не забывай, что себя надо беречь, ладно?

Кади кивнула ему в плечо.

Но она уже планировала следующий шаг.

Глава 25

Кади постучала в дверь комнаты Киркленд H-42 и стала ждать, пытаясь языком отлепить пересохшие губы.

Открывшая дверь девушка носила очки с толстыми стеклами и плотно зачесывала светло-каштановые волосы назад. На бледном личике выделялся только красный блестящий нос.

– Да?.. – спросила она и тут же громко высморкалась в салфетку.

– Я ищу Ли, она дома?

– Нет. – Теперь девушка откашляла что-то в салфетку.

– О, – Кади прочистила горло, борясь одновременно с сочувствием и отвращением. По дороге сюда она придумала план на случай непредвиденных обстоятельств. – Меня зовут Джули, у нас с Ли французский общий, и она в моей проектной группе. Могу я оставить ей кое-какие бумаги? Она должна написать заключение для нашей завтрашней сценки.

– Хорошо, проходи. – Девушка повернулась, и Кади увидела, что у нее длинная коса. – Ее комната – вторая дверь налево.

Кади поблагодарила, и девушка вернулась в кокон из одеяла и салфеток, разбросанных по футону. Кади с тихим щелчком закрыла за собой дверь спальни Ли. У нее не было четкой цели, кроме как получить представление о живущей тут студентке. Но чтобы она ни искала, это легко обнаружить. Комната Ли была по-спартански безупречной, как будто девушка уже состояла на службе в армии.

Старые деревянные полы были голыми и чистыми, а кровать застелена на больничный манер. Кади оглядела стол в поисках хоть какого-то ключа к понимаю обитательницы этой комнаты, ежедневника, хотя бы стикеров. Но поверхность столешницы была совершенно пустой, за исключением большого монитора и шнура для ноутбука. Кади разочарованно заключила, что ноут Ли носила с собой. Единственные личные свидетельства – развешанные по стенам фотографии. Не ее собственные, семьи или друзей, а ровные ряды черно-белых снимков птиц в полете. Гуси летят клином над рекой Чарльз. Голуби дерутся за кусок хлеба. Кардинал, лишенный своего кроваво-красного цвета, вот-вот сядет на ветку.