Призраки Гарварда

– Я расскажу историю. Несколько месяцев назад в Кембридж-виллидж приехал незнакомец, мистер Бристоль, в поисках кого-то, кто мог бы помочь его больному сынишке. Я говорила вам, что знаю индейскую медицину. Я решила, что смогу помочь, и Холиоки меня отпустили. Мистер Бристоль посадил меня в коляску, хлестнул лошадь, и мы помчались так быстро, что мне казалось, колеса вот-вот отвалятся. Но когда мы добрались до его дома, было слишком поздно. Ребенок был мертв уже несколько часов. Его кожа побелела, как мука, но мать не отпускала его и не подпускала никого, кто попробовал бы его отобрать. На меня она даже не взглянула. Я оплакивала ее горе всю дорогу домой. Этот мальчик Бристоль, единственный их сын, очень напомнил мне моего. Илай того же возраста, те же мягкие кудряшки. Я словно увидела призрак своего ребенка. – Ее голос стал тише. – Я не могла дождаться, когда окажусь дома и смогу убедиться, что с ним все в порядке, когда его обниму.

И тогда же я поняла: если миссис Бристоль увидит моего мальчика, она не будет раздумывать, она его заберет.

– То есть?

– Илай никогда не будет в безопасности рядом со мной. Но Бристоли подумают, что их молитвы были услышаны, если Илая найдут на пороге их приходской церкви. Драгоценный белый ребенок, мальчик-сирота, такой же, как тот, которого они потеряли, и которому нужен дом.

Кади не понимала.

– Но… твой ребенок не сирота и не белый.

– Он может им быть. Я мулатка, а он пошел в отца – светлые глаза, христианские волосы.

То немногое, что Кади знала об этой женщине, складывалось в довольно мрачную картину – рабыня с ребенком-полукровкой, женщина, которая знала, как предостеречь Кади об опасности пьяных, заносчивых, привилегированных мужчин. Кади не надо было дальше выспрашивать. Она знала, что зачатие было лишь одним из многих ужасов, которые наверняка пережила Билха, но также слышала, что боль в ее голосе рабыни вызвана глубокой любовью к сыну.

– Бристолям захочется в это верить. Если я достану Илаю подходящую одежду, кожаную обувь, они поверят, что он один из них, никаких сомнений. И как только они это сделают, так же поступят остальные. Люди всегда видят то, что хотят.

– Но как ты можешь с ним разлучиться?

– Скажите мне, как я могу его сохранить? Белым матерям дозволено держаться за своих детей даже в смерти. Черных детей забирают из черных рук при рождении. Я либо жду, когда моего сына продадут в рабство, либо даю ему шанс переродиться белым человеком. Я люблю его больше всего на свете, но если попытаюсь удержать, они все равно его заберут, он навсегда останется вещью, которой можно владеть, использовать и сломать. Если я смогу освободить его от себя сейчас, до того, как он вырастет, до того, как он запомнит, он сможет жить свободным вечно.

Я не стану цепью на ногах собственного ребенка.