Призраки глубин

– Барри хочет сказать, что если у мальчишки не было документов, то заниматься его пропажей никто не собирается. Континент признает существование лишь тех людей, которые числятся в его списках и исправно платят налоги, – вмешался я.

Седовласый капитан ничего не ответил. Он мрачно поглядел на толстого следователя, откинув со лба длинную прядь волос, а затем демонстративно повернул голову в противоположную сторону. Думаю, он и не рассчитывал на то, что исчезновением юнги станут заниматься так же усердно, как пропажей двухгодовалого сына губернатора. Но услышать подтверждение своих невеселых догадок всегда неприятно.

– Что ты знаешь о ящиках, толстяк? – обратился я к усатому инспектору, нарушив неловкое молчание.

Он непонимающе захлопал своими круглыми глазами и удивленно переспросил:

– Ящиках?

– У тебя что, какие-то проблемы со слухом, Барри?

– Гарри Бар… – начал было он, но я оборвал его раздраженным жестом руки и заставил заткнуться.

Теперь и седой верзила, и толстый полицейский молча пялились на меня, пока я с задумчивым видом вглядывался в кромешный мрак, расстилавшийся за окнами номера. Итак, он не имел никакого понятия о злополучном грузе, а значит, с капитаном «Тихой Марии» о транспортировке договаривались не прислужники Единого правительства. Но тогда кто? И что было в ящиках?.. И главный вопрос – где они сейчас?

– Так что тебе нужно конкретно от меня? Думаю, ты ждешь чего-то?

– Помощь, Том. Ты успел что-то раскопать?

– Может быть, – уклончиво ответил я.

– Ты поможешь нам?

Я промолчал. Капитан сверлил меня своими темно-серыми глазами, перемалывая в уме все услышанное. Вряд ли мне сейчас будет толк от сотрудничества с Континентом, особенно если учитывать, что они сами блуждают на ощупь в темноте. И я все еще не мог скинуть со счетов мысль о том, что это дело являлось грандиозным обманом безумной власти. Потому мне хотелось держаться от нее как можно дальше.

– Я ничего тебе не скажу и работать с тобой не стану, – наконец ответил я.

– Но, Том…

– Нет, Барри. Если хочешь оказаться полезным – немедленно садись в свое корыто и возвращайся туда, откуда приплыл. Я сделаю все, что могу, чтобы остановить это сумасшествие, но не ради тебя, и уж точно не ради твоего правительства.

Инспектор понуро опустил плечи. Но я видел, что он не слишком разочарован – судя по всему, именно этого он и ждал. Он бросил мне на кровать папку с фотографиями, а затем произнес:

– Если тебе будет нужна помощь – то просто сообщи мне об этом. Я не стану мешать тебе, делай все, что считаешь нужным. Я вернусь на материк и постараюсь начать расследование заново… И сделаю все, что в моих силах, чтобы включить вашего мальчика в список пропавших, – добавил он смущенно, бросив робкий взгляд на капитана.

Я молча кивнул. Барри потоптался на месте, затем застегнул свое пальто и повернулся к двери, обронив на ходу:

– Лиза просила передать, что очень скучает по тебе, и чтобы ты был осторожнее… Но вряд ли тебя это интересует.

Он вышел прочь. Я хмуро покосился на моряка:

– Наши странности не заканчиваются, а только начинаются.

– Что ты имеешь в виду? – растерянно спросил старик.

– Сейчас я покажу тебе то, что никто и никогда не видел раньше.

Я скинул с себя плащ и стал расстегивать рубашку. Капитан «Тихой Марии» смиренно наблюдал за мной, не понимая, что происходит. Он провожал взглядом каждое мое движение, а когда половина одежды упала на пол, и я остался в одних штанах и ботинках, он воскликнул:

– Матерь Божья! Что это такое?!

– Не пугайся, я сам сделал это.

Седой громила с гримасой ужаса рассматривал издали мое тело, испещренное глубокими шрамами и рубцами, не решаясь приблизиться. На коже живота, на спине, на руках, на груди и на ногах – повсюду, где я только мог дотянуться, я вырезал на коже осколком стекла одно и то же имя.

– Зачем? Зачем ты это сделал?!

Капитан в ужасе перекрестился и посмотрел на меня, как на безумного. Сейчас в его глазах я видел настоящий страх, такой, какой он испытывал, когда два часа назад мы пересекли порог палаты в лечебнице для умалишенных.

– Я показываю тебе это не для того, чтобы мы могли подружиться, старик. И не ради того, чтобы вывалить перед тобой скелеты из собственного шкафа. А потому ты должен уяснить, что к этой теме никогда больше возвращаться не стоит. Ты понимаешь меня?

Он молча тряхнул головой в ответ, отчего его густая копна растрепалась, а свинцовые пряди разлетелись по широким плечам.