Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг.

Так как о. Эзель особая страна из «Страны чудес», то можно поверить правдоподобности слухов о сборе 500 рублей на дорогу в Берлин за месяц до войны одному пастору, получающему 10 000 в год жалованья. Пастор же, выпущенный из Германии во 2-й день войны, говорил в Аренсбурге всем о корректном с ним обращении с ним германцев и отрицал всякую жестокость немцев в обращении с задержанными русскими «военными» путешественниками. Приходится сознаться, что в г. Аренсбурге многие не верят в зверства германцев. На месте, т. е. о. Эзеле, приводятся достоверные примеры ярой ненависти одного пастора ко всему русскому и особенно к русским чиновникам.

Преподаватель Нагель

Считаясь ненавистником всего русского, преподаватель Нагель особенно недружелюбно стал относиться к русским с начала войны[172]. Состоя деятельным участником библейских вечеров и собраний в «Гемейнде-заале», доступных только для избранных лютеран, и, естественно, стал настоящим германцем. Правда, предки его – австрийские колонисты, но он, живя в Прибалтийском крае, сделался типичным прибалтийским немцем.

Как председатель Аренсбургского пожарного общества, он считал своим долгом вести внутреннее делопроизводство на немецком языке и тщательно оберегал интересы этого языка. Напр<имер>, в 1908 году 8 января ст<атский> сов<етник> Нагель отстранил от командования отдельными пожарными колоннами 5 лиц, выразивших желание заменить командный язык русским, причем угрожал высылкой в Архангельскую губернию М.И. Китту, письмоводителю гимназии (начальнику колонны) за то, что требование русского языка командного «есть проявление травли одной нации на другую», и как таковое подлежит вниманию прокурора суда[173]. В заключение ст<атский> сов<етник> Нагель плюнул на Китта. Скромный чиновник растерялся и не нашел возможным реагировать на возмутительный поступок «корректного» немца. Состоя делопроизводителем Эзельского отделения Императорского общества спасения на водах и фактическим председателем его ст<атский> сов<етник> Нагель вел делопроизводство на немецком языке, не считаясь с обстоятельствами военного времени. Как усерднейший деятель «Дейчер-ферейна» Нагель свою дочь воспитывал в немецком училище, а по закрытии его в тайной школе.

За невыносимо дерзкую выходку по отношению к г. командиру 350 Лифляндской пешей дружины шталмейстеру двора его величества полковнику Родзянко, преподаватель гимназии ст<атский> сов<етник> Нагель был выслан из пределов Прибалтийского края в феврале сего года.

Преподаватель Нагель при надлежит в кружку лиц, ненавистников всего русского, в котором несколько лет назад по случаю юбилея Юрьевского (быв<шего> Дерптского) университета, по словам «Хеель» пелась песня «Дейчланд ибер алес»[174]. В пении принимали участие чиновники из немцев.

Усердие не в меру

Защитником свободного пользования немецким языком объявился акцизный чиновник фон М<иквиц>[175]. Узнав от обер-пастора Б<лосфельда>, ныне высланного, что купец Исаев попросил его родственника гимназиста Алексеевской гимназии в лавке говорить по-русски, вбежал в последнюю и громко закричал: «Как вы смеете требовать, чтобы говорили по-русски». Это произошло после издания обязательных постановлений о немецком языке. Конечно, купец А. Исаев стал испытывать постоянные придирки в своем торговом деле от ревностного служки. Исаеву немцы объявили бойкот. Такому же бойкоту подвергнут кондитер Ф., случайный свидетель нахальной выходки Нагеля.

Странные случаи

В деле дискредитации русской власти имели свое значение следующие доказанные факты. 1) Осенью 1914 года в м. Кильконде был арестован крестьянин-эпилептик за то, что бросил какой-то предмет в собаку барона Засса (Роцикюль), пытавшуюся укусить его и что-то выкрикнул. Ротмистр барон П., гулявший с бароном З<ассом> воспылал гневом и при содействии бывшего начальника обороны фон Р. посадил его на месяц под арест, а унтер-офицер барон Ф<рейтаг> – Л<оринговен> привез даже розги, которые почему-то не были использованы. Дело это миновало суд, но известно лицам, проводившим дознание.

2) В начале апреля (9) сего года управляющий имением Касти барона Л. Засса, Карл Грубе, сын германского подданного, ныне русского, в разговорах с крестьянами проповедует им не верить про зверства немцев и поражениям их войска и внушает мысль, что русские войска проявляют зверства. Этот же Грубе верит в победу немцев и в лучшие дни, когда Эзелем будут управлять германцы. Здесь же, по словам свидетелей, наблюдалась часть сигнализации и летали вражеские аэропланы. Между прочим, найден особый баллон с немецким клеймом, принадлежащий летательному аппарату.

3) Такие же мысли распространяют брать К…зе, немцы, арендаторы мельницы в Пиддуле, имения барона Т<оля>. К-зе в близком знакомстве с недавно прибывшим на остров г. Спеком, человеком без определенных занятий, навещающим братьев К-зе в Пиддуле и г. Аренсбурге.