Призраки Орсини

Ощущаю легкость и прилив сил, покидая бункер и оставляя на полу не мертвое тело, а еще один осколок из разбитого зеркала моей жизни. Я исцеляю свою душу, собираю ее по частям, забирая чужие. Я не ищу причин, а просто следую программе, которую выбрал когда-то для себя, как единственный возможный для меня путь к исцелению. Когда имена в списке закончатся, возможно, я снова стану целым.

Пистолет и шприц. Что ты выберешь, Мэмма?

Ее ресницы дрожат, как и тело, которое набрало еще килограмм двадцать. Я смотрю ей в глаза, и делаю то, чего никогда не делал до этого. Поднимаю руку и провожу пальцами по всклоченным, влажным от пота, волосам.

– Ты недостаточно хороша, чтобы жить, Мэмма, – произношу я ласковым голосом. Она распахивает глаза шире, в них отражается дикий ужас и понимание… Да, я вдыхаю ее эмоции, питаясь ими, расправляя свои черные крылья. Мне хочется закрыть глаза, насколько это сладкое ощущение. Безмолвный палач всегда нуждался в понимании, в слушателях и зрителях.

Ее взгляд мечется между тем, что я ей предлагаю. Самый тяжелый выбор, но и самый честный.

– Не бойся, – почти нежно улыбаюсь я.

Она дергается, моргая, по щекам стекают слезы. Мычание в полоску скотча. Мэмма умоляет. Я вижу в выражении глаз безумную мольбу и отчаянный страх. Все хотят жить. И даже я.

Отрицательно качаю головой.

– Выбирай, – подсказываю я. Она смотрит на шприц, вызывая у меня вздох сожаления.

Мэмма выбрала яд, продлив свою агонию еще на несколько минут. Я был с ней до последней секунды, глядя в глаза, просматривая с ней вместе предсмертные кадры, читая исповедь чужих страшных грехов. И в момент, когда душа покинула тело, я простил ее.

***

Полгодаспустя.

NewYorkTimes:

В американском штате Флорида потерпел катастрофу частный самолет. Никто из находившихся на борту не выжил.

Авария произошла в аэропорту города Майями при взлете в ночь на субботу. Бизнес-джет, направляющийся в Цюрих, выехал за пределы взлетно-посадочной полосы, после чего загорелся. На борту находились двенадцать человек. Все они погибли.

К расследованию этой катастрофы подключился Национальный совет США по безопасности на транспорте.

Дино

Эмилия Ривьера яростно двигается на мне, иногда хрипло постанывая, иногда срываясь в крик. Я вижу ее красивую спину и светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Она изящна даже во время оргазма. Потрясающая женщина. Я бы сказал, что увлечен ею, и, наверное, так и есть. За последние полгода мы стали чуть ли не постоянными любовниками. Если бы не Ривьера, уверен, Эм уже перебралась бы ко мне. Но я больше не мальчишка, который, срываясь с катушек, несется за объектом своей страсти на край света. Роли поменялись, и это Эмилия ездит за мной, куда бы мне не пришлось отправиться по делам Изиды. Она не мешает, потому что вести двойную жизнь, не вызывая подозрений, я научился в совершенстве. Смотрю на цветную татуировку колибри на правой лопатке Эмилии, обхватывая ее ладонями за бедра и наращивая темп. Она откидывает голову назад, впиваясь когтями в мое запястье, бормочет пошловатые ругательства, умоляя, проклиная. Несколько резких выпадов, и я чувствую, как она сжимает меня своими мышцами, замирает, даже не дышит. Она никогда не кричит во время оргазма. Наоборот, затихает, растворяясь в удовольствии, впитывая каждую секунду. Жадная. И развратная. Приходится удерживать ее расслабившееся тело, делая быстрые и глубокие толчки. Пару секунд и я присоединяюсь к Эмилии, кончая с глухим стоном, и отпускаю ее на постель рядом с собой. Провожу ладонью по влажной коже, ощущая ее мягкость подушечками пальцев. Женщина тяжело дышит, в изнеможении прикрыв глаза.

– Иногда я тебя ненавижу, – шепчет она умиротворенно.

– За что? – спрашиваю с улыбкой и тянусь за сигаретой к столику.

– За то, что не могу от тебя отказаться, – она открывает зеленые глаза и смотрит на меня. Я подношу сигарету к ее губам, и она затягивается.

– Но тебя привлекаю не только я, Эм, – напоминаю я, имея в виду наши походы по определенным клубам, в которых к нашим играм присоединяются другие мужчины и женщины. Эмилия любит многообразие. А мне нравится смотреть, как она получает удовольствие, как ее тело трясется в экстазе. Неважно с кем, она всегда смотрит только на меня. Мы странные люди, и большинство не поймет ни меня, ни Эмилию.

Я сам, порой, не понимаю границы своих желаний, не могу разделить собственные от тех, что навязаны ею. Однако, впервые за много лет, я испытываю подобие комфорта и покоя рядом с женщиной. Ей ничто не угрожает, кроме меня самого.