Призраки осени

Решение созрело в нем и распустилось, как взрыв, мгновенно, чисто, заполняя естество легким, мечущимся пожаром. Джереми качнулся вперед и порвал лепестком костяного дьявола руку Маргери. Кровь хлынула бурным потоком. Капли гремели об пол, точно вены девушки наполнял свинец.

– Коли! – зарычал мэр Холдсток. Тангейзер обернулся к нему, будто в недоумении. Мэр бросился на выручку. Джереми спихнул тело ему в руки и как бы невзначай, шатаясь от замешательства и ужаса, прижался к его плечу. Гарольд оттолкнул неумеху, но тут вмешался Фан-Дер-Глотт:

– Сам! – рявкнул он, и мэр уронил девицу на пол. Безумец обернулся к Тангейзеру… и закрыл рот.

Второй раз за вечер револьвер отплясывал джигу.

– Ни шагу! – предупредил Джереми, и контратенор зазвенел в оперной яме.

– Вы… – причмокнул Душекрад, кусая губы, – достойный человек! Сильная личность.

– Только далеко вам не уйти, – посетовала Аманда Фёрст.

Фан-Дер-Глотт отступил и наклонился над телом Маргери.

– Не троньте ее! – бутылки, окажись такие в подвале, лопнули бы от его крика. Фан-Дер-Глотт лишь поморщился и вскинул тело себе на плечо.

– Слизь, – процедил он. И надел несчастную на кол.

Револьвер открыл пасть. Его ответ вбил каждому в уши по гвоздю. Вспышка. Гордон Бёрн приседает. Вспышка. Фан-Дер-Глотт смотрит на дыру в своей груди и начинает по-лошадиному скалиться. Вспышка. Шип твари прокалывает ногу мэра. Вспышка. Леди Зеленое Солнце вырастает перед самым дулом.

Четыре выстрела

Осколки тишины рушатся на пол, и вместе с ними туда падает лорд Джереми Тангейзер Третий.

Его не били.

Певец пришел в себя от тупой боли в ладони, точно кто-то пытался ногтем начертить на ней звезду.

– Умирает! – истошно вопил кто-то. К боли в ладони прибавились толчки в живот и ноги. Джереми обеспокоился. Неужели его раны настолько серьезны?!

Костяной лепесток царапал руку Джереми, но с каждым движением силы покидали тварь. Другие тыкались в тело, как слепые щенки, но не могли пробить одежду. Наконец лепестки упали на пол и не смогли подняться. Лишь слабо подрагивали, празднуя агонию.

– Оно умирает! – бесновался мужской голос, Тангейзер с удивлением узнал в нем мэра Холдстока. «Он казался мне таким рассудочным господином, строгим и выдержанным».

На небосклоне Джереми взошел фонарь. Внимательные глаза Фан-Дер-Глотта цепко осмотрели его лицо. Окровавленными пальцами подонок расширил его веки. Удовлетворенно кивнул.

– Успеем, – бросил он. – Подберите падаль. Нельзя ждать. Едем немедленно.