Призраки Припяти (СИ)

— Только не говори, что случайно! — проворчал я, осторожно снимая куртку. Плечо жгло словно каленым железом. Рука под курткой до самого локтя вся была в крови.

— Совершенно случайно! — продолжая гримасничать, подтвердил мою догадку Сарки. — Лысенко здесь влиятельный человек, все знает, на него такая агентурная сеть работает, что тебе и не снилось. Вот и пришли мы, чтобы он помог тебя разыскать. Мы ему фотографию, он нам тебя. Сдал. А вышло все иначе! Как тебе повезло его жизнь спасти, ума не приложу. Такой мужик теперь у тебя, у малолетки, в долгах.

— Что, завидно, хитрец? — фыркнул я.

— А, может, и завидно! — взъерошился Сарки. — Ты иди, иди сюда, садись на краешек, не бойся, не укушу.

— Еще чего не хватало, — зло осклабился я. — Жив твой сын, чего тебе еще нужно?

— Ни чего, а кто, — совершенно серьезно поправил меня Саркисов. — Ты мне нужен. Выйдет из тебя непревзойденный убийца.

— Ты ахренел совсем, или я чего-то не понимаю? — сделав шаг к двери, спросил я.

— Сюда иди, — жестко приказал наемник. — Или я тебя сейчас силой сюда усажу. Не писайся от страха, тебе не идет!

Да что же это за жизнь такая? — задался я извечным вопросом. — Теперь еще какой-то мужик, чьего сына я уже во второй раз покалечил, решил сделать из меня наемника. Второго убийцу по имени Смерть. Нет, он бесспорно прав — убийца будет из меня что надо. Только я никогда на это не пойду, потому что учили иначе.

Подойдя и сев перед Саркисовым на край лохани, я так ему и сказал:

— Был бы я убийцей, сын твой умер бы еще месяц назад. Я одним руководствуюсь: нет ничего, важнее жизни. Это единственное, за что стоит побороться.

— Дурак ты, — сказал Саркисов, стирая с моей руки полотенцем кровь. — Душа глазастая, и все тут. Ну а поучиться себя защищать у меня не хочешь?

С этими словами он зажал мою руку в своей горячей, железной ладони и плесканул на глубокий кривой порез спирта из бутыли. При этом его пальцы, словно тиски, впились мне в кожу, и я с удивлением понял, что боль в ране не так уж и нестерпима.

— И этому я тебя научу, — отвечая на мой невысказанный вопрос, ухмыльнулся Саркисов. — Как терпеть боль и как ее уменьшить, как выживать и что делать, если тебя зажали в угол.

Отвернувшись к раковине, он долго там что-то делал, а потом повернулся. В его руке я увидел кривую иглу.

— Не хотелось бы по живому, — осторожно начал я.

— Не дрейфь, каждый мужик должен знать, что это такое.

— Не согласен, — я даже отстранился. — У Ду есть обезболивающее. Пойду, попрошу.

— А ты уверен, что я разрешу тебе выйти? — с интересом спросил наемник.

Мы некоторое время боролись взглядами, потом я тихо спросил:

— Ну что я плохого тебе сделал, Смерть? Что я сделал Нунси? Почему мне достается все содержимое выгребной ямы за то, что я хочу лишь одного — спокойно помогать людям?

— Чтобы помогать людям нужно быть куда более сильными человеком, чем если ты взялся их убивать, — серьезно сказал Саркисов, приближая к моему плечу иглу с белой шелковой нить. — Разве не о тебе говорят в одной из деревень недалеко от церкви Ефрема? Слышал, какой-то парень привез избитую женщину и еще троих связанных парней… Не те ли благодарные люди загнали тебя в карьер?

— Что же, это был счастливый случай для Лысого, — я дернулся, когда игла пронзила мне кожу.

— Не так уж это и больно, — сообщил мне Саркисов.

— Я сужу об этом исходя из личного, только что обретенного опыта, — хмуро сообщил я, зажав запястье руки, чтобы она не дергалась.

— А ты терпеливый малый, — вдруг сказал Саркисов, затянув первый стяжек. — И вправду я чего-то перегибаю палку.

Он устало сел рядом со мной и хотел было по голове потрепать, да передумал, махнул рукой и достал свои замечательные вишневые сигареты.

— Будешь, душа глазастая?

— Буду, — не стал отпираться я. Мы закурили. Из чистой резаной раны вяло сочилась кровь. Глядя на то, как медленно стекают по коже алые струйки, я тихо спросил:

— А ты вообще уверен, что все правильно стал делать, горе-доктор?

Саркисов было вскинулся, но внезапно что-то вспомнил и расслабил враз напрягшиеся плечи:

— Да правильно, дуралей, чего тут еще делать? Сосуды крупные не задеты, мясо порезали. Зашить и дело с концом. Был бы порез покороче — можно было вообще только перевязать…

— Ну, так дошей и перевяжи, — предложил я. — Жалко, Лысому всю ванную комнату заляпаю.

Саркисов долго смотрел на меня, потом покачал головой и, помыв тщательно руки, взялся снова за иглу.

Только не думайте, что это может навиться.

Только не думайте, что к этому можно привыкнуть.

В тот день я приобрел еще одного заступника, учителя, хорошего друга в одном лице. И хорошего врага, обязанного мне жизнью. Ни то, ни другое просто так на дороге не валяется.

Глава 9

Безвозвратно ушли два года жизни, пронеслись бури и метания, и вот я снова пришел к Лысому. Он обещал мне горы богатства, предлагал любые блага, я отказался до лучших времен и вот они настали. Я виделся с Вовкой и понял, наконец, что мне надо…