Призраки прошлого

А с другой стороны, она исполняла свой долг. Не сама по себе дамочка, а на свою страну работает. Работала – после такого провала ей дай боги остаться в числе живых. И она наверняка это прекрасно понимает. Да и вообще, куча проблем снимется. Ладно, будем считать, решено.

– Совет да любовь, придурок старый. Я попробую договориться с командованием. Если получится, этих умников мы вечером отправим гулять пинком под зад – нам возни меньше. Дойдут они сюда или нет – их проблемы. Твоей даме сердца я дам в качестве бонуса пистолет и пару обойм. Доберется – ее счастье, нет – хоть будет из чего застрелиться. Устраивает?

– Да… Сколько я вам должен?

– Не все в этом мире решается деньгами, – усмехнулся Лисицын, вставая. – Прощайте. Искренне надеюсь, мы с вами больше не увидимся.

– …Мы просто требуем равноправия. Чтобы белые относились к нам так же, как и мы к ним.

– Капитан, ты слышал? Нет, звучит лестно, конечно, только я бы на такое не велся. А то насиловать каждый год пару тысяч их женщин… Можете считать меня расистом, но на такой подвиг я бы не пошел, уж больно они все страшненькие.

– Да ну тебя, – отмахнулся Сэм. – Ничего ты не понимаешь. Буйствуют маргиналы, а вы негатив распространяете на всех.

– Не на всех, – Лисицын отхлебнул кофе, поморщился – сегодня он у него разве что из ушей не капал. И усталость больше не отгонял. – Лично тебя я считаю куда более нормальным, чем большинство так называемых людей. Только почему-то маргиналов у вас больше, чем таких, как ты, и в этом вся проблема.

Спор был, в общем-то, ни о чем и происходил уже не в первый раз. Все аргументы давным-давно перебраны и по третьему кругу обсосаны. Просто Африка им уже надоела, вот и трепались вечерами о чем угодно, старательно абстрагируясь от рычания хищников, рева крокодилов в ближайшей речке и прочей экзотики. Вот так, уедешь отсюда – будешь думать, как сюда еще хоть разок попасть, а приехав – как бы отсюда домой свалить. Вывих психики, не иначе.

А вообще, удивительно даже, но сегодняшний день прошел без приключений. Вначале, еще вечером, выгнали из лагеря пленных. Разумеется, это мало отличалось от смертного приговора, но, малость подумав, все решили, что так и впрямь будет лучше. И Кэрри Лисицын честно отдал пистолет, вначале объяснив, кому она обязана и свободой, и столь щедрым даром. Еще и полюбовался на ее вытянувшееся в изумлении лицо и распахнувшиеся почти до европейских размеров глаза.

Впрочем, у оборотня добраться шансы и без того имелись. В отличие от остальных – здесь человек без оружия добыча. А она бы и без пистолета дошла… возможно. Ну, справится – ее счастье. Главное, чтобы потом не забывала: в любом конфликте виноваты оба… полушария ее тупой башки. Но это Лисицына волновало уже в последнюю очередь.

Кости и часть требухи одного из наемников они видели утром, отправляясь в дорогу. Недалеко ушел… Впрочем, какая разница? Еще один слабо шевелился в кустах, и остроглазая Маша схватила брата за плечо:

– Надо ему помочь! Он жив!

– Не волнуйся, это ненадолго.

В самом деле, тело перестало шевелиться еще до того, как экспедиция миновала его последнее пристанище. Лисицына, да, в общем, и остальных это волновало в последнюю очередь. Главное, что весь день их колонна уверенно шла вперед с одной-единственной остановкой. Это когда они въехали в деревню и, промчавшись по узким улочкам вдоль глинобитных стен домов, лихо затормозили в самом ее центре.

Здесь было пусто. Даже вездесущие дети куда-то попрятались. Разумное поведение, между прочим. И лишь спустя несколько минут на площадь вышел очень высокий, мускулистый орк с чуть более светлой, чем обычно в этих местах, кожей.

– Привет, Жак, – Лисицын выбрался из машины и, не особенно торопясь, двинулся навстречу здоровяку. – А выглядишь ты как всегда отвратно.

– Да пошел ты! – на чистом русском ответил вождь и с чувством хлопнул Сергея по протянутой руке, после чего по-медвежьи обнял. Казалось, сейчас кости хрустнут. – Вот уж не думал снова тебя увидеть.

Жак был на четверть французом и страшно этим гордился. Еще он был на четверть троллем – и это не было поводом для гордости, зато обеспечило ему фигуру, которой позавидовал бы Геракл, и недюжинную физическую силу, позволяющую выдавливать сок из овощей, просто сжимая их в кулаке. А еще он учился в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы, честно выстрадал диплом, вот только применить на практике свои знания, полученные в стране с лучшим в мире техническим образованием, возможности не имел. Ибо дома они были не востребованы, а уехать в места более цивилизованные, да хотя бы в России попробовать остаться, не позволила совесть. Все же Жак был патриотом, поэтому вернулся в родные края, где достаточно быстро стал вождем. Правда, для этого пришлось в ритуальном поединке свернуть шею своему предшественнику, ну да это уже малозначимые мелочи.