Призраки прошлого

Мэдди надувает губки, из-за выражения на ее лице мне хочется позвонить Дрю и отменить свидание, потому что к черту все, отчего она выглядит такой разочарованной. Но она меняется, обнимает меня, прежде чем убегает.

Я вхожу в кухню, как раз когда раздается стук в дверь. Семь часов. Я все еще без обуви.

— Вот, — говорит Меган, бросая туфли в моем направлении. — Ничего не говорит «трахни меня» как красные туфли.

Я надеваю их, почти спотыкаюсь, когда мчусь к двери. Распахиваю ее, когда снова раздается стук в дверь, сталкиваясь лицом к лицу с Дрю, на котором все еще тот же черный костюм, что и ранее.

— Привет, — говорю. — Ты вовремя.

— Как и всегда, — говорит, предлагая мне слабый намек на улыбку, прежде чем смотрит за мое плечо в квартиру. — Привет, Меган. Рад тебя видеть.

Ее голос резкий, когда она отвечает:

— Эндрю.

— Ты готова? — спрашивает Дрю, снова переводя взгляд на меня. — Я подумал, что мы можем сходить в новый мексиканский ресторанчик в Поукипзи.

— «Халапеньо»? — кричит Меган. — Этот ресторанчик не новый, но не возражаю, если вы привезете мне буррито.

На лице Дрю раздражение.

— Я имею в виду хороший ресторан, а не забегаловку.

— А, тот, с «Маргаритой», — говорит Меган со смехом. — Ты знаешь, что они говорят о текиле...

Я толкаю Дрю наружу, присоединяясь к нему, крикнув Меган прощание, прежде чем он скажет что-то, включающееся в себя слово «голые». Дрю шагает, смотря через плечо, чтобы убедиться, что я иду следом.

— Хочешь, чтобы я повела сама? — предлагаю.

Он смеется над этим. Да, смеется.

— Думаю, что смогу справиться сам.

Дрю водит новый «Ауди», блестяще-черный, с нетронутым кожаным салоном. Тихий инди-рок играет из стереосистемы, когда мужчина заполняет тишину, болтая о работе. Он заканчивает тем, что прошел где-то стажировку и был нанят, чтобы... делать что-то.

Я не знаю, потому что едва слушаю.

Что-то связанное с политикой и законом.

Недолгая поездка вдоль реки. Ресторан заполнен, но нам удается занять столик и даже не ждать. Дрю отодвигает мой стул, поправляя его, пока я сажусь, показывая себя истинным джентльменом. Я смеюсь, думая об этом.

— Что смешного? — спрашивает он, сидя напротив меня.

— Просто вспомнила, каким ты был придурком, когда мы познакомились.

— Я ведь не был так плох.

— Ты никогда не разговаривал со мной.

Появляется официантка, и я заказываю воду, в то время как Дрю — пиво.

Как только девушка уходит, Дрю говорит:

— Уверен, что и ты со мной не разговаривала.

— Потому что ты был придурком.

Он смеется.

Затем снова начинает говорить.

Я изо всех сил стараюсь слушать, присоединяясь к разговору во всех правильных местах. Знаю эту тему от и до. Политика.

Это делает все проще, хотя Дрю и так прост. Рядом с ним легко. Знакомо. Он простой и любезный, и я продолжаю думать, что он привлекательный, но кроме этого ничего.

Никакого покалывания. Никаких бабочек. Глупых улыбочек.

С ним я не чувствую, будто теряю контроль.

Мы едим.

Дрю пьет.

Я придерживаюсь воды.

— Пойдем, пора выбираться отсюда, — говорит он, после того как оплачивает счет, отказываясь от моих денег, когда я предлагаю разделить плату. Слава богу, потому что я не могу себе это позволить.

Он берет меня за руку, и я не сопротивляюсь. Дрю ведет меня на парковку, и я не противоречу. Но как только он пытается посадить меня в машину, отказываюсь. Не скажу, что он пьян, но выпивший, а я никогда не рискую подобным.

— Уже поздно, — лгу, так как едва девять вечера. — Я могу взять такси, и тебе не придется делать круг и довозить меня.

Он в замешательстве, неуверенный как реагировать. Я знаю, что мужчина ждал большего от этого вечера, и я могу согласиться на это, но...

— Отправляйся домой, — уговариваю. — И будь осторожен. Никогда не прощу себе, если ты врежешься в дерево.

— Ты уверена? — уточняет он, явно испытывая противоречивые чувства. — Могу подвезти тебя.

— Безусловно, уверена, — наклоняюсь, поцеловать его, слегка клюнув в губы. — Не переживай. Я буду в порядке.

8 глава

Джонатан

— Как ты чувствуешь себя из-за этого?

Вопрос на миллион долларов, который я слышал бессчетное количество раз в этом году. Меня спрашивают приводящее в ярость дерьмо изо дня в день, ночь за ночью, но ничто не задевает меня за живое, как этот вопрос.

— Как ты считаешь, я себя чувствую из-за этого?

— Ты же знаешь, что дифлексия никому не помогает, — говорит мой собеседник. — Это защитный механизм, который мешает нам признать наши проблемы.

— Не надо применять на мне психологические приемчики, Джек. Если бы я хотел подвергнуться психоанализу, то говорил бы со своим гребаным психологом прямо сейчас.

— Да, понятно. Итак, ты чувствуешь себя как дерьмо, — говорит он. — Хуже, чем просто дерьмо. Ты собачье дерьмо на подошве, которое соскабливают о тротуар, потому что никто не хочет ходить с дерьмом на обуви.

— Довольно похоже.

— Это отстой.

Я смеюсь из-за обыденности его тона.

— Напомни мне, зачем я позвонил?

— Потому что ты готов отрезать свое левое яичко ради выпивки, и тебе нужен был кто-то, кто вправит тебе мозги.

Вздохнув, поднимаю левую руку и провожу ею по лицу.

Насколько же он прав...