Призраки прошлого

– Мертв, – констатировал медик, прижав его запястье ладонью. Посмотрел на Алю, окаменевшую в углу комнаты. – Мужайся, девочка.

Алевтина не помнила, что происходило в следующие двое суток. Она охрипла от рыданий, опухшие от слез глаза не видели света. Кажется, ее куда-то вели, что-то говорили, но она не слышала. Ее разрывало от боли потери, она мечтала умереть сама и остаться рядом с Юрой, у нее больше никого не было в этом мире. Никому не нужная, брошенная – снова маленькая девочка на рельсах в темноте…

Тело Юрия оставили для прощания в общем зале, Аля не отходила от него, смотрела на бескровное, серое лицо, сама почерневшая от горя. А внутри грозовой тучей ширилась ненависть к Доктору Менгеле и желание отомстить. Он убил ее Юру, защитника и приемного отца. Он. Убил. Это чувство жгло, мучило, не находя себе выхода.

И тогда Алевтина дала себе клятву – во что бы то ни стало, пусть ценой ее собственной жизни, Геннадий Львович, тварь и урод, искалечивший сотни и погубивший десятки людей, сдохнет.

* * *

Дни были полны ненависти и ожесточения, Аля почти перестала общаться с жителями бункера, уходила молча, когда с ней пытались завязать беседу, пропадала на поверхности днями и ночами. Возвращаясь домой, под землю, в основном, спала или сидела с книгами, в память о Юре, который приучил ее к волшебному миру печатных строк.

Валерий Станиславович не поверил ей, когда Алевтина кричала в его кабинете, что Юрия убил Доктор Менгеле. Никто не поверил ей.

– Он – наш соратник, – твердил командир. – Геннадий Львович помогает нам, без его научных разработок мы бы совсем пропали, мы не можем терять такого ценного человека из-за девичьих фантазий. Я понимаю твою боль, Юра был хорошим человеком, но ты должна смириться с его смертью. Его убила лихорадка, скорее всего, пневмония, мы просто не успели его спасти, ты же знаешь, он до последнего терпел и не жаловался ни на что. Перестань винить Геннадия Львовича, уверяю, ты ошибаешься.

Одного такого разговора Але было достаточно, чтобы понять, что она осталась без союзников. Значит, придется действовать самой.

* * *

Алевтина горестно вздохнула и продолжила рассказ.

– В нашем бункере дрессируют мутантов. Об этом тебе Валерий сам подробно расскажет, суть в том, что на поверхности – огромная площадка с вольерами, там содержатся пойманные твари, над ними ставят эксперименты, их приручают – кого-то успешно, кого-то нет. Доктор Менгеле колол им какие-то препараты, от которых чудовища становились на некоторое время почти ручными. Именно дрессировка мутантов – основной «профиль» нашего убежища.

– Это лучше, чем ставить опыты на людях, – осторожно заметил Дима.

Девушка недобро ухмыльнулась.

– Порой мне кажется, что даже эти монстры лучше некоторых людей. Хотела бы я отправить в лабораторию моего отца…

* * *

Алевтина стояла перед вольером, глядя в глаза собственному страху. За решеткой скалился и рявкал монстр – такой же, какой напал на их отряд, когда девушка была совсем маленькой. На нее волнами накатывались детские воспоминания, и ужас, такой же липкий и холодный, как тогда, на железной дороге, заставлял сердце колотиться где-то в горле, заливал спину ледяным потом.

– Сейчас или никогда, – прошептала Аля и решительно взялась за ручку дверцы вольера.

Если у нее не получится, монстр разорвет ее. У нее нет даже пистолета, любимая небольшая «Гюрза» осталась в комнате. В руках осталась лишь палка, ростом почти с нее саму. Сомнительное оружие против хищного мутанта, но для ее задумки этого было достаточно. Или все получится, или – смерть. Что же, пусть будет так.

– Стой! Куда! – старший дрессировщик бросился наперерез, но не успел.

Алевтина захлопнула за собой дверцу и оказалась запертой в вольере, один на один с чудовищем. Вокруг стало тихо-тихо, вся площадка замерла в ожидании, люди, кажется, перестали дышать.

Дрожь сменилась злой решимостью. Нет, она больше не позволит детским страхам владеть ею. Больше не будет удушающей паники перед лицом отца, больше не стоит бояться смерти. После гибели Юрия девушка ощущала себя мертвой внутри, что-то в ней оборвалось, надломилось, а мертвецы не испытывают страха.

Монстр коротко рыкнул, шерсть на его загривке встала дыбом, нос собрался складками, обнажая острые желтоватые зубы в палец длиной.

– Сидеть, – очень тихо приказала Аля, и в ее голосе была угроза.

Мутант переступил с ноги на ногу, будто размышляя. Алевтина смотрела ему в глаза.

Мгновение – и тварь бросилась, могучее тело взвилось в воздух, черные кривые когти нацелились девушке прямо в горло. Полшага в сторону. Натренированная Юрием до автоматизма, девушка заметила движение еще раньше, чем зверь прыгнул.

Палка с силой опустилась чудовищу на хребет. Не убьет, но больно сделает точно. Монстр жалобно взвизгнул и отскочил.

– Я сказала – сидеть! – громче повторила Аля, продолжая неотрывно смотреть в темные глаза с вертикальными зрачками.

Мутант внимательно следил за палкой в ее руках, но команду выполнил.