Призраки русского замка

Иван Логунов знал Ващенко еще по совместной работе в Лондоне. Они были однолетками, были даже внешне похожи и получили назначение на работу в английской резидентуре почти одновременно. Через год после развала Союза Иван сбежал из посольства и решил предложить свои услуги МИ-6. Ващенко был первым, к кому он попал на допрос. Иван его не узнал – в МИ-6 его перекроили великолепно. К тому же Ващенко на всякий случай приклеил усы, брови и загримировался – он знал, что за ним охотится КГБ, и не исключал, что с Лубянки Логунову приказали выступить в амплуа перебежчика для того, чтобы отыскать его в МИ-6. Побеседовав с ним, Ващенко убедился, что парень решил «продать Родину, недорого», готов на все и панически боится, что его достанут свои. Для МИ-6 Иван особой ценности не представлял уже потому, что двойным агентом работать в посольстве не мог. Когда из него выдоили все, что можно, Ващенко решил сохранить его для себя и дал такое заключение, после которого Логунов работы в МИ-6 не получил, но зато ему дали вид на жительство с правом на работу. Когда он попросил помочь ему изменить внешность, Ващенко отвел его к своему пластическому хирургу, и тот сделал из Ивана такую же его копию, какую из Беркхема-Робинса вылепили в госпитале МИ-6. Воспроизвели даже родимое пятно на груди. Ващенко заплатил тогда за эту операцию кучу денег и не знал, зачем ему пригодится новый двойник. И вот время для него наступило.

«Скорее всего, меня подвел этот прокол с комендантом, – рассуждал Ващенко по пути в Уистреам. – Степан выжил и все рассказал Моховому. Они убили Робинса, приняв его за меня. Затем взяли Асю и пытались узнать у нее, где я. И, конечно же, пытали, а потом убили. Она не сказала ничего. Но французы тоже шли по моим следам. И если к ним приехал Бартлет, то у него есть информация о том, что произошло в „Русском замке“ еще до того, как я попал в пещеру под „Мандрагорой“. А в МИ-6 не прощают, когда агент решает свои личные дела, работая в поле, да еще так, что ставит под угрозу и операцию, и других агентов. Ася-то уж точно погибла из-за меня…»

Он хорошо знал Бартлета и его методы работы. Если он решил его сдать, то с ним расправятся чужими руками. Вряд ли он смог узнать что-то о тайнике в «Русском замке» и об Арийском ларце. «В любом случае, – думал он, – хорошо, что я дал Ивану ключи от „мерса“ Робинса. Кажется, настало время уходить и делать себе новое лицо. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел. Теперь на жизнь мне уже хватит…». Он вспомнил Асю. Он не лгал ей, когда говорил, что больше не хочет с ней расставаться. Не судьба. Его бывшие коллеги шли за ним по пятам. Ася просто попала под колесо. «Спасибо Бартлету, что назвал клички ее убийц. Даст Бог, посчитаемся…»

Он подъехал к Кану уже к вечеру. Как только он миновал знаменитый горбатый мост через Канский морской канал, автогид сообщил ему: «Поверните направо, следуйте по D-515». Выполнив все указания, Ващенко вышел на департаментскую дорогу, которая привела его к порту Уистреам. В «Нормандии» его ждал семейный номер-люкс с видом на океан. Как только он бросил свой саквояж в шкаф, позвонил Бартлет.

– С приездом, Алекс, – сказал он. – Где вы?

– В порту. Решил посмотреть, как отсюда уходят паромы в Дувр.

– Когда вы думаете возвращаться? – спросил Бартлет.

– Это зависит от вас, сэр.

– Ах да, – как бы вспомнил Бартлет. – Вы заказали мне номер? Я думаю, по паре дней талассотерапии мы с вами заслужили. Сегодня среда… Ждите меня к пятнице вечером. Уик-энд наш. Ну, а в понедельник, пожалуйста, на работу.

– Да, сэр. Постарайтесь приехать в пятницу до семи вечера. Ужин в «Термах» я вам не советую пропускать, – ответил Ващенко, прикидывая про себя, сколько времени у него осталось до приезда Бартлета.

Закончив разговор, он позвонил в «Термы Рива-Беллы» и узнал, что господин Алекс Мэрроу уже прибыл. Через полчаса Ващенко был в холле «Терм» в своем привычном для Ивана гриме и в неизменных затемненных очках. До приезда Бартлета Ивану не надо было ничего делать, кроме как ходить на процедуры и плескаться в бассейне с морской водой. К пятнице он должен был исчезнуть, уступив место Ващенко в «Рива-Белле».

В шесть утра в четверг он выехал из «Нормандии» и погнал по направлению к Парижу. Связь в машине он отключил и заблокировал маяк, по которому со спутника могли определить, где он, с точностью до ста метров. Хорошо, что на полигоне он точно выяснил у технарей, как его можно вырубить. «Бартлет придет в бешенство, если меня накроет», – подумал он.

У Руана Ващенко выбрался на национальную дорогу 31 и уже к десяти утра был в Реймсе. Оттуда его путь шел на Страсбург по авторуту А-4, а оттуда в Швейцарию. В три часа дня Ващенко въехал в Цюрих. «Обратно, – подумал он, – придется ехать ночью. Ну, ничего. Тысяча верст не крюк».