Призраки русского замка

– Он меня туда возил иногда на своей тачке. Мне там нравилось. Тихо, спокойно. И никто не лезет…

– А оружие ты там видела?

– У Юрия? Не знаю. Если и было, то он мне его не показывал.

Мюран взял пленку с показаниями Анжелы и, простившись с Леруа, поехал на розыски Корсиканца. Инспектор Жиго из комиссариата 18-го арондисмана Парижа вызвался сам его сопровождать, пояснив, что Корсиканец – это и его «клиент» тоже. Но вот то, что он скупает оружие, для него – новость. Видно, не так прост этот господин.

По адресу Жозефа Вентуры на Бульваре Рошешуар, как оказалось, проживала 35-летняя негритянка Александра Нго. Бумаги у нее были в порядке. Официально она числилась безработной, но, судя по обстановке в квартире, по ее одежде и грубо раскрашенной физиономии, работала она по ночам, и достаточно регулярно. Нго клялась и божилась, что ни о Вентуре, ни о Корсиканце слыхом не слыхивала. Его фоторобот теперь уже заменила фотография – по картотеке Корсиканца вычислили сразу же, – но и она не вызвала у нее никаких эмоций. Жиго сказал Мюрану, что от Нго они вряд ли чего добьются – сутенеров эти девки не выдают, а уж тем более таких, как Корсиканец, который церемониться с ней не будет.

Жиго рассказал, что Жозеф Вентура проходил по ряду дел. Этот гангстер впервые появился на Пигале лет шесть тому назад и примкнул к банде Беспалого. Она занималась вымогательством и поставкой проституток и стриптизерш в тайные парижские бордели, скрывавшиеся под вывесками «секс-театров», кабаре и ночных баров Пигаля. Корсиканец был уже тогда связан с торговлей наркотиками, и Беспалый знал, что лучше его никто не умел сажать на иглу начинающих проституток из бывшего СССР и Восточной Европы. Как только у них появлялась зависимость от наркотиков, они уже и сами не уходили из борделя, ибо лишь там могли заработать на свое «зелье». И все же до сих пор его не удавалось взять с поличным, он работал достаточно осторожно, а выборочные проверки документов и его машины ничего не давали.

…Было за полночь, когда они пришли в «Парад Пигаль». Два зазывалы у входа обещали им секс на сцене и стриптиз каждые пять минут. Жиго здесь знали, и поэтому он на всякий случай приклеил усы и натянул свою видавшую виды кепчонку на самые брови. Мюрана никто на Пигале не знал, и он мог вполне сыграть загулявшего провинциала, которого после хорошего ужина потянуло за полночь посмотреть на живую плоть. Они купили билеты, и квадратный охранник с физиономией Кинг-Конга открыл им дверь и пропустил внутрь. Тусклая лампочка освещала бар у входа, у которого сидели на табуретках девицы, ожидая то ли своего выхода на круг для стрип-шоу, то ли клиентов. В триста франков, которые стоил билет, входила стоимость «напитка», и бармен вежливо осведомился у Жиго и Мюрана, что они хотят. Они взяли по рюмке арманьяка, чтобы согреться. Тот же бармен провел их поближе к сцене и посадил в углу за отдельный столик.

В кабаре освещался только вращающийся круг сцены, так что посетителей рассмотреть в полумраке было нелегко. И к тому же в зале густым облаком висел табачный дым. Вскоре, однако, глаза Мюрана попривыкли к полутьме, и он увидел, что большинство столиков пустовали. Напротив них сидел какой-то азиат, и к нему липла девица, подливая себе и ему шампанского, стоявшего в ведерке со льдом. «Представляю себе, – подумал Мюран, – сколько сдерут с него, бедолаги».

На сцену вышла худосочная девица. Она была в джинсах и кофточке, не прикрывающей пупа. По виду ее никак нельзя было догадаться, чем она промышляет. Под музыку она быстро скинула джинсы, обнажив худые ляжки и костлявый, неаппетитный зад. С минуту она неохотно стягивала с себя кофту, затем одним пальцем сковырнула со своей плоской груди бюстгальтер и принялась раскачивать бедрами перед столиком Мюрана и Жиго. Через минуту она сбросила с себя трусики. Круг завертелся, и на него упал луч прожектора. Он высветил сначала грудь, а потом лобок девицы, корчившейся на круге вроде бы как в пароксизме страсти. Затем прожектор погас. Девица быстро обмотала вокруг себя по бедрам джинсы и кофту и пошла к бару, где уже ждали своей очереди другие стриптизерши. Все «шоу» заняло пять минут.

– Они ходят по кругу, – пояснил Жиго. – От бара к бару, от кабаре к кабаре. Есть такие, что только танцуют. Другие танцуют и дают. Поэтому они сразу не уходят. После номера одеваются и приходят обратно в зал. Сейчас увидишь.

«Худышка», как окрестил ее про себя Мюран, действительно вернулась и подошла к столику в глубине зала, за которым сидел грузный парень с большой кружкой пива, скорее всего немец. Девица поманила бармена и что-то заказала. С этого, как пояснил Жиго, она имеет свой процент. Остальное никого здесь не интересует. Вскоре она ушла под руку с толстяком.

– Здесь тоже есть студии, как и на Сен-Дени, – сказал Жиго.