Призраки русского замка

Бартлет поначалу решил было сдать Мохового и его компанию французской контрразведке, передав ДСТ точную дату прибытия «Князя Таврического» в Гавр и совет как следует порыться в тех мешках с углем, которые будет грузить на баржу человек Мохового. Однако, немного поразмыслив, он пришел к выводу, что будет куда лучше стравить Арефа и Рубакина, чем таскать из огня каштаны для ДСТ. Поэтому Бартлет решил изменить первоначальный план, по которому намеревался выманить самоходку Боле в Англию и тихо потопить ее посередине Ла-Манша с помощью взрывчатки, заложенной в «Мерседесе» Робинса, и тем самым лишить Мохового легального перевозчика. Новые обстоятельства позволяли МИ-6 убить сразу двух зайцев – ликвидировать и людей «Аль-Каиды» в Англии, и предназначенное им оружие. Такой неудачи Ареф не простил бы Рубакину никогда. А его разрыв с «РУСАМКО» неминуемо привел бы к срыву поставок русского оружия для боевиков «Аль-Каиды» не только в Ливане и Палестине, а на всем Ближнем Востоке и на севере Африки. Так что взрыв баржи господина Боле на рейде Плимута в тот самый момент, когда к ней подойдет на своем катере эмиссар «Аль-Каиды» в Англии, имел бы далеко идущие последствия. Не говоря уже о том скандале, который поднялся бы после обнаружения на дне Ла-Манша русских ракет «Игла».

Джонсону Бартлет дал еще одно задание – проследить за тем, куда и когда Моховой перебросит свой арсенал из Манга в ближайшие два дня. Где его база в Аркашоне, никто не знал. Но, может быть, и не нужно будет ее искать. Из своего «Мерседеса» Джонсон мог вполне уничтожить транспорт с оружием по дороге. Если только Бартлет получит на это согласие шефа.

6. Степан находит обидчика

Похоронив Антониду на старом кладбище Манга, Степан не находил себе места. По вечерам он сидел у входа в замок рядом с собачьей будкой и часами разговаривал с Королем, которого он принес на посольскую дачу еще щенком.

«Нет нашей Антониды больше, Король. Осиротели мы с тобой, братец, прям совсем осиротели». Король сочувственно скулил, но больше никак разговор поддержать не мог. В пятницу начался заезд отдыхающих, и Степан провозился с ними до полуночи. В субботу к вечеру, разместив последних приезжих посольских работников по номерам, он решил пойти в Манг прогуляться. На душе у него было так тоскливо, что Король ему в собеседники не годился. Ноги сами по себе понесли его через мост к пивной Жерара, где все же сидели живые люди, хоть и французы, с которыми он также не мог объясниться, как Король с ним.

Обменявшись с Жераром неизменным приветствием «Ca va? – Ca va?»[18] и выпив пару кружек пива, Степан, ни к кому не обращаясь, а вроде как сам себе сказал: «Эх, ни хрена вы, ребята не понимаете!» – и вышел на улицу. Французское темное пиво легло на выпитый за обедом стакан водки, и Степана слегка развезло. Уже смеркалось. Он пошел вдоль Сены, чтобы сократить дорогу и выйти прямо к замку. У причала, где стояла баржа, на которой старик Боле возил уголь для Мохового из Гавра, он заметил серый «Мерседес», точно такой же, как тот, на котором приезжал к нему в тот проклятый день Меченый. Не подходя к причалу близко, Степан заметил в свете фонаря, освещавшего набережную, что Боле о чем-то оживленно беседует с каким-то мужчиной в желтой куртке и клубной кепочке. Подойдя поближе, Степан чуть не вскрикнул – рядом с Боле стоял Ващенко. Меченый. Первым желанием Степана было подбежать к нему и чем попало треснуть по голове, но он решил затаиться в кустах и подождать. «Живьем его возьму, гада», – решил он про себя. Между тем Меченый любезно открыл перед Боле дверь своего «мерса», и тот уселся с ним рядом. Они поехали по направлению к Мангу, и Степану ничего не оставалось делать, кроме как возвращаться к себе в замок. Главное, что номер «мерса» «Меченого» он не только запомнил, но и успел записать на завалявшейся у него в куртке бумажке еще до того, как они стали париться в тот страшный для него день. Возвращаясь в замок, он хотел было сообщить Моховому о своем открытии, но вспомнил, как тот сказал ему еще утром, что уедет в Париж на переговоры и навряд ли рано вернется, а скорее всего, переночует в городе, в своей парижской квартире, и в Манге будет только поздно вечером в воскресенье. Степан поэтому твердо решил, что шефа лучше не беспокоить, но времени терять нельзя, и надо прочесать на мопеде за ночь весь Манг и его окрестности. И если Ващенко все еще квартирует где-то здесь, он его по «мерсу» точно найдет. Степан заранее приготовил фонарь, видавшие виды кроссовки, в которых ходил за грибами, старую монтерку, веревку и моток скотча. Все это должно было ему пригодиться, чтобы Ващенко оглушить и связать, а затем – доставить на виллу к Моховому на суд и расправу. А уж в том, что Моховой за это геройство ему зарплату прибавит, он был уверен на все сто.