Призраки старого зеркала

Папа порезал палец об уголок нового зеркала. Оно было доставлено, как и обещали, во вторник утром, и мистер Джонсон провел полдня в попытках повесить его на стену над камином. Он оглушительно стучал молотком, снимал зеркало с гвоздя, переносил на другое место, недовольно бормотал себе под нос, выслушивая укоризненные замечания жены, и наконец сумел водрузить его именно туда, куда нужно. Но, спускаясь с лестницы, порезал палец о зазубренный угол позолоченной рамы. Вот почему миссис Джонсон бегала по всему дому в поисках аптечки.

Наконец миссис Джонсон вышла из кухни, держа в руках коробочку, которую считала бесследно пропавшей, и занялась порезанным пальцем мужа. Мистер Джонсон сидел в кресле и очень жалел себя. Его жена принялась хлопотать над ним, промыла палец и выразила восхищение его героической работой. Пять минут спустя на лицо перевязанного мистера Джонсона вернулась улыбка. Миссис Джонсон прекрасно знала, что мужа беспокоит не столько порезанный палец, сколько совсем другое: ему хотелось, чтобы его похвалили, пожалели, похлопотали над ним, и, когда эта мечта сбылась, он снова стал самим собой. Он долго с важным видом расхаживал по комнате, проверяя,  хорошо ли смотрится им собственноручно повешенное зеркало из самых разных уголков.

— Да, милая, хвалить самого себя, конечно, не-I хорошо, но все-таки зеркало выглядит превосходно, — сказал наконец мистер Джонсон. Можно  было подумать, он сам сделал это зеркало и позолотил раму, а не просто повесил его на гвоздь в стене. Миссис Джонсон, однако, знала, что в некоторых случаях лучше держать свое мнение при себе, и только еще раз похвалила мужа.

— Раз уж мы решили обживать эту комнату, нужно купить красивые бра. Подберем для них подходящее место, чтобы зеркало смотрелось в самом выгодном свете, — предложил мистер Джонсон.

— Да, милый, — согласилась жена и вывела мужа из комнаты. — Но прежде нужно прочистить дымовую трубу, подвести газ и оплатить визит в демонстрационный зал, чтобы подобрать подходящий камин. Чтобы вселиться в эту комнату, нужно еще очень многое сделать!

Трем девочкам зеркало тоже очень понравилось. Они сказали, что оно словно предназначено для этого самого места, хотя маленькая Софи могла увидеть себя в нем, только если поднималась на цыпочки, да и то одну свою макушку.

— Пошли со мной, — позвала сестер Эми-Бет, неутомимая исследовательница. — Здесь еще так много нужно посмотреть, а времени у нас совсем мало!

Люси, сунув книгу под мышку, вышла из комнаты вслед за старшей сестрой. Она не собиралась ничего исследовать — только узнать, чем кончится девятая глава!

Софи осталась в комнате одна. Вскоре она обнаружила, что если усесться на обтянутую кожей крышку папиного письменного стола, она может разглядеть себя в зеркале почти целиком.

Сегодня она накрасила ногти лаком «Пурпурный прилив». Мама сказала, что в те дни, когда не нужно идти в школу, ей можно пользоваться яркими цветами, поэтому все утро она старательно накрашивала свои небольшие, но идеальной формы ноготки самым ярким лаком, какой нашла. За завтраком она любовалась своими руками, поворачивала их то так, то эдак, держала ложку так, чтобы ногти были видны во всей красе. Но если Софи и надеялась, что сестры проявят хоть малейший интерес к ее внешности, то вскоре поняла, что ошибается. Эми-Бет все утро расспрашивала отца об истории этого дома. А Люси, как всегда, читала что бы вы думали? — этикетку на обратной стороне коробки с кукурузными хлопьями. Софи тряхнула головой и, подхватив музыкальную шкатулку, с которой не расставалась ни на минуту, встала из-за стола и отправилась в библиотеку.

Не без труда она вскарабкалась на письменный стол и достала из кармана губную помаду «Пурпурный прилив» — такого же цвета, как и лак. Вытащив маленькое зеркальце, старательно подкрасила губы. Потом поглядела на себя в большое зеркало и улыбнулась. «Как красиво», — подумала девочка, хотя сторонний наблюдатель мог бы решить, что она больше походит на привидение: нежное детское личико, обрамленное каштановыми локонами, белело как полотно, и на нем багрово-красным пятном выделялись чересчур ярко накрашенные губы. Однако сама Софи считала, что она прелестна, и чужое мнение ее не интересовало.