Призраки старого зеркала

Люси взяла сестренку за руку и отвела в теплую, уютную кухню. Девочки расселись вокруг стола.

         —Ну что, Софи, тебе немного лучше? — спросила Эми-Бет. — Тогда расскажи все с самого начала, и может быть, мы тебе поможем.

Софи послушно рассказала все по порядку — как она взяла журнал, потом завела музыкальную шкатулку, а потом увидела в зеркале весь этот кошмар. Старшие сестры переглянулись.

         — Если бы я знала тебя чуть похуже, — сказала Люси, — я бы предположила, что ты начиталась исторических романов об эпохе Генриха Восьмого. Твоя сцена похожа на казнь одной из его жен, которых он обезглавил.

Эми-Бет изо всех сил ткнула Люси локтем в бок.

         — Не запугивай бедную девочку, ей и так страшно, прошипела она. — Не плачь, Софи, пойдем  все вместе в библиотеку и поищем там.

Софи задрожала от ужаса.

         — Я туда не пойду! Не надо, Эми-Бет, не тащи меня в библиотеку, я боюсь. Я сделаю все, что ты хочешь, только, пожалуйста, не проси меня вернуться туда.

         — Тише, Софи, тише. — Эми-Бет ласково обняла сестренку за плечи, успокаивая. — Не волнуйся, я не заставлю тебя идти туда, если ты не хочешь. Мы с Люси пойдем вдвоем. А ты посиди тут, мы скоро вернемся.

Софи вытерла глаза, забыв на минуту про тени, которые так старательно наложила сегодня утром. Они размазались голубыми пятнами по ее залитому слезами лицу.

         — А где же мама и папа? — спросила она.

         — Они только что ушли на рынок, сказали, что скоро вернутся. Может, оно и к лучшему. Ни к чему им видеть тебя в слезах, пока мы не разузнаем, в чем тут дело.

Люси налила сестренке молока, положила на тарелку два шоколадных печенья, и, убедившись, что девочка немного успокоилась и сумеет несколько минут побыть одна, старшие сестры вышли из кухни и направились в библиотеку.

Эми-Бет бесстрашно толкнула дверь. Девочек встретили безмятежная тишина, запах старинной кожи, полное умиротворение. Люси подняла с пола брошенную второпях музыкальную шкатулку.

         — Смотри, Софи, наверно, уронила се, когда убегала, — предположила она.

Эми-Бет кивнула.

         — Должно быть, она и вправду испугалась не на шутку, раз бросила свою балерину без присмотра.

Эми-Бет подошла к зеркалу, осмотрела его, но не сумела отыскать никаких следов происходившей здесь ужасной сцены. Зеркало выглядело как самое обыкновенное зеркало, и ничто иное. Девочка приподнялась на цыпочки, потрогала раму, попыталась нащупать, не спрятано ли что-нибудь сзади. Отвернулась от зеркала, быстро повернулась обратно, посмотрела на отражение — но увидела только свое лицо.

Она почувствовала себя дура дурой — разглядывает зеркало, ищет неизвестно что! Не хотелось снимать зеркало со стены после всех хлопот, с какими папа повесил его «точно на место», и Эми-Бет обернулась к Люси, чтобы узнать, не нашла ли она что-нибудь. И вдруг ее взгляд упал на какой-то предмет, лежавший на ковре прямо перед зеркалом. Эми-Бет подошла поближе — это был пук соломы, точнее, несколько клочков, пропитанных кровью!

         — Быть не может — глазам не верю! — прошептала девочка, схватила солому и поспешно сунула ее в карман джинсов.

         — Что ты сказала? — обернулась к ней Люси.

Эми-Бет даже не заметила, что говорила вслух.

         — Ничего, Люси, ничего. Просто подумала, что мы зря тратим время. Нечего тут искать, давай; лучше пойдем к Софи, обратно в кухню.

Эми-Бет до поры до времени не хотела, чтобы сестра видела ее находку — по крайней мере, до тех  пор, пока она сама как следует ее не рассмотрит.

         —  Пошли. — Она направилась к двери. Эми-Бет дождалась, когда Люси выйдет из библиотеки, и плотно закрыла дверь. Затем она запихнула солому поглубже в карман и обернулась к сестре.

         — Знаешь, Люси, не думай, что я тебя ругаю. Я, конечно, понимаю, что ты девочка умная и начитанная, но, пожалуйста, не забивай голову Софи всякими ужасами.

         — Я понимаю. Прости меня. Я не хотела ничего плохого. Просто дело в том... Послушай, Эми-Бет, Софи в точности описала эту сцену так, как она описывается в исторических книгах. Именно так умирала Анна Болейн. С ней было четыре фрейлины, палач высоко поднял отрубленную голову, чтобы показать толпе, что случается с теми, кто посмеет организовать заговор против короля. И волосы ее были заколоты на затылке, чтобы не оказаться на пути топора.

Эми-Бет невольно поежилась.

         — Ладно, Люси, я все понимаю, но, по правде говоря, у меня волосы встали дыбом. Умоляю, говори ни слова Софи. Не думаю, чтобы она все выдумала, но, мне кажется, эта сцена могла ей примерещиться. Наверное, задремала ненадолго под музыку из шкатулки — вот ей и приснилось. Кто знает?

С журналом под мышкой и с игрушечной танцовщицей в руках девочки побрели по коридору обратно к кухне.

Люси тронула Эми-Бет за руку:

         — Погоди, я только что припомнила еще одну вещь.

         — Какую же? — встрепенулась сестра.

         — Знаешь, когда Анну Болейн держали в заточении в Тауэре, она отослала одну из своих служанок и потребовала, чтобы ее место заняла семилетняя племянница. Понимаешь, в те времена никто не видел ничего плохого в том, чтобы маленький ребенок с ранних лет знакомился со страданиями и смертью. Может быть, та маленькая девочка в зеркале...