Призраки стекла (ЛП)

— Точно. — Она повернулась к остальным. — Давайте убираться отсюда, пока наша репутация официально не стала неподъемной.

Я кивнула в знак согласия и последовала за ней по коридору, стараясь не чувствовать за спиной пристального, умоляющего взгляда Джулии.

После неловкого ухода нашей группы из Beau’s Wedding Belles, мы направились в маленькую чайную на углу улиц Булл и Джонс, где нас быстро усадили за длинный стол с блестящей белой скатертью, расположенный под старинной люстрой «Тиффани».

— Этот день пронизан ностальгией, — сказала Роза. — Мне вспомнился день, когда я выбирала свадебное платье.

— Роза, ты никогда не выходила замуж, — сказала Адель.

— Знаю. Но я все равно выбирала свадебное платье.

К столу подошел симпатичный молодой человек с блестящим графином.

— Как вы, дамы, сегодня поживаете?

— У нас все хорошо, — ответила мама. — А у вас?

— Просто отлично, миссис Дарлинг. — Он наполнил пустые стаканы водой и принял наши заказы на чай.

— Не знаю, что такого в том, что мужчина в форме подает мне чай, — сказала Роза, — но это заставляет меня… — ее слова оборвались, и на лице появилось странное выражение, как будто она собиралась заснуть, только ее глаза были прикованы к люстре над нашими головами.

— Роза? — мама потянулась к ее руке, но Адель показала ей, чтобы она ее не трогала.

— У нее один из приступов, — сказала Адель. — Дай ей время, это пройдет.

Мама откинулась на спинку стула с раздраженным видом.

— Конечно. Мы впервые за целую вечность нормально отдыхаем, и мадам Фортуна присоединилась к нам за столом.

Челюсть Розы опустилась, а руки сжались в маленькие кулачки.

— Уитни, — прошептала она.

Я наклонилась к ней, надеясь, что никто за соседними столиками не заметил ее странного поведения. Прошли годы с тех пор, как я видела ее в таком состоянии.

— Уитни.

— Я здесь, — сказала я, положив руку ей на плечо.

— Люстра помнит. Люстра знает.

Я кивнула, прищелкнув языком при звуке знакомой фразы.

— Эта люстра? — Адель указала на светильник над нашими головами, ее брови были подняты в раздраженном замешательстве. — Роза, мы в чайной.

— Люстра помнит, — прошептала она, почти слишком тихо, чтобы расслышать, и тут глаза Розы закрылись. Она опустилась в свое кресло-каталку.

Моя кровь заледенела.

Я пожала ей руку.

Прошло мгновение.

Затем еще одно.

Роза глубоко вздохнула и села прямо, ее глаза были ясными как день.

— Надеюсь, булочки скоро будут. Я умираю с голоду.

Я облегченно вздохнула.

— Какого черта? — Адель ущипнула себя за переносицу.

— Что случилось? — спросила Роза. — Голова болит?

— Скорее, у меня болит задница.

У меня сжалось нутро при мысли о письмах Алистера. Наблюдай за люстрой.

— Давайте все постараемся расслабиться и хорошо провести время, — попыталась успокоить нас мама. — Сегодня день Уитни.

Я начала было возражать, как вдруг увидела Эфраима, вошедшего в чайную через открытые входные двери.

Отлично.

— А вот и красавчик, — сказала Роза.

Эфраим подошел к нам с довольной улыбкой.

— Это самая прекрасная группа дам, которую когда-либо видела Саванна. — Он остановился возле кресла моей матери, опустившись на колени, чтобы поднять что-то с пола. — Вы уронили салфетку, миссис Дарлинг.

— Спасибо, Эфраим. — Мама положила салфетку обратно на колени, затем указала на пустой стул напротив меня. — Пожалуйста, присаживайся.

Эфраим покачал головой.

— Я только принес фотографии моих родителей, которые вы просили для свадебного торжества.

Мама взяла желтый конверт, который Эфраим держал в своих длинных загорелых пальцах.

— Ты будешь рад услышать, что Уитни нашла потрясающее платье. Она будет самой красивой невестой Саванны с тех пор, как Эддисон вышла замуж за Калеба.

Я напряглась при упоминании о погибшем муже моей сестры, когда взгляд Эфраима поймал мой.

Подошел симпатичный официант с тележкой чая и пирожных и принялся расставлять их на столе. Он поставил передо мной чайник с гибискусом, который я по рассеянности налила в свою чашку, не дожидаясь, пока истечет таймер песочных часов.

Я откинула волосы на плечо.

— Во время примерки Бо успел кое-что рассказать о городе. Похоже, что Джонс-стрит превратилась в довольно светское место. Что-то о диких вечеринках. И много упоминаний об Эванджелин. — Я сделала глоток дымящейся жидкости, не сводя взгляда с Эфраима.

Он не улыбнулся, но в уголках глаз появились морщинки.

— Ревность тебе не идет, ж…, — он остановил себя от того, чтобы почти назвать меня женой, — Уитни.

— А к чему ей ревновать? — спросила мама. — Скоро она будет не только посещать вечеринки на Джонс-стрит, но и устраивать их.

Я втянула в себя воздух, вдохнув более чем скромное количество ярко-розового чая. И тут же захлебнулась приступом кашля.

Мама похлопала меня по спине.

— Дорогая, честное слово, постарайся держать себя в руках.

Глаза Эфраима лукаво блестели, пока я полузадыхалась.

— Боюсь, что как только полиция выяснит, что происходит вокруг Дарлинг-Хауса, я буду проводить большую часть времени в Нью-Йорке. А это значит, что делами здесь будет заниматься моя жена. Сомневаюсь, что у нее будет много времени на вечеринки.

— Именно, — прохрипела я.