Призраки Сумеречного базара. Книга вторая

И Алек вдруг расхохотался. Он-то думал, что придется подождать, пока они не будут уверены, но все оказалось гораздо лучше – как самые лучшие вещи в его жизни, превосходившие все мыслимые и немыслимые ожидания. И дело было не в том, что Алек сразу знал, как нужно поступить. Дело было в том, что Магнус принял такое же решение. Он видел, что тот уже во всем уверен – это было так мило, так хорошо, и совершенно очевидно, что так все и должно быть. Магнус полюбил Рафаэля мгновенно, инстинктивно, как Алек в свое время полюбил Макса. Алек научится любить Рафаэля спокойно, нежно и осознанно, так же, как когда-то Магнус научился этому с Максом. Они просто поменялись местами. В их чудесном доме словно обнаружилась новая дверь – и открылась легко и ненавязчиво, будто всегда была там.

– Да, – сказал он, едва переводя дух от смеха и любви. – Да, хочу.

Магнус снова засиял. Алек притянул его в свои объятия, прижал спиной к стене, обхватил его лицо ладонями.

– Погоди, дай мне минутку. Дай посмотреть на тебя. Боже, как я скучал по дому!

Необычные глаза Магнуса едва заметно сузились, на губах появилась знакомая чуть удивленная улыбка – но чему Магнус удивляется, Алек не понимал. Просто смотреть на это было невозможно, и Алек стал целовать эти удивленные губы. И его усталое, измученное тело будто превратилось в жидкую патоку. Любовь для него всегда была именно такой – Градом Небесным, вечным сиянием. Возвращением в страну утраченных мечтаний, последним на свете поцелуем – и первым.

– Мой Алек, – руки Магнуса обвились вокруг него. – Добро пожаловать домой!

Теперь, когда Алек спрашивал себя, так ли он хочет прожить всю свою оставшуюся жизнь, ответ был да и да, и еще раз да! Каждый поцелуй был этим да – и вопросом, который он когда-нибудь задаст Магнусу.

Несколько долгих блистающих мгновений они целовались у стены в спальне, но наконец рывком оторвались друг от друга.

– А как же… – начал Алек.

– …дети, – закончил за него Магнус. – Потом.

– Стоп. Дети? Множественное число? – тут Алек услышал то же, что и Магнус: крадущиеся шаги маленьких ножек в комнате Макса.

– Вот адское отродье! – проворчал Магнус. – Я же ему восемь сказок прочитал!

– Магнус!

– Я, между прочим, имею полное право так его называть. А ты нет, потому что это будет адски неполиткорректно с твоей стороны, – Магнус усмехнулся, но тут заметил, что его рука выпачкана чем-то черным.

– Алек, я, конечно, понимаю, что тебе плевать на одежду, но нельзя же вваливаться домой в саже с ног до головы!

– Пойдем, посмотрим, как там дети, – поспешно предложил Алек, уходя сразу из спальни и от темы.

В гостиной Макс в пижамном комбинезоне с динозавриками, с пушистым одеяльцем в охапке, глядел на Рафаэля широко раскрытыми от изумления глазами. Рафаэль сидел на ковре перед камином, все еще замотанный в красно-золотую мантию Магнуса, и смотрел на него тяжелым, сулящим смерть взглядом, которого так боялись дети на Сумеречном базаре. Макс, которому в жизни никогда ничего не угрожало, простодушно улыбался в ответ.

Дьявольский оскал Рафаэля, не встретив привычной реакции, слегка померк.

Услышав звук открывающейся двери, Макс бросился к Алеку. Тот опустился на колени, чтобы заключить его в объятия.

– Папа, папа! – защебетал Макс. – Это братик или сестричка?

Брови Рафаэля поползли вверх, пытаясь скрыться под волосами. Он быстро сказал что-то по-испански.

– Никакая он не сестричка, – перевел Магнус, стоя на пороге. – Макс, это Раф. Скажи: «Привет!».

Макс явно воспринял его слова, как подтверждение: да, это подарок. И одобрительно похлопал Алека по плечу: молодец, па, наконец-то принес то, за чем тебя посылали.

– Что ты такое? – спросил он, поворачиваясь к Рафу. – Оборотень?

Раф глянул на Магнуса, тот перевел.

– Он говорит, что он Сумеречный охотник.

– Мой папа Сумеречный охотник, – заулыбался Макс. – Я тоже Сумеречный охотник.

Рафаэль выразительно посмотрел на его рога, словно говорил: вы что, ему верите? – потом решительно покачал головой и попробовал сделать сам объяснить Максу что к чему.

– Он говорит, что ты колдун, – серьезно перевел Магнус. – И это очень здорово, потому что ты можешь творить магию, а магия крутая и красивая. – Он сделал паузу и добавил от себя: – Между прочим, это чистая правда.

– Я – Охотник! – лицо Макса исказилось от ярости.

Раф нетерпеливо взмахнул рукой и открыл рот…

– Хорошо-хорошо, мой синекольцый осьминожек, – поспешил вмешаться Магнус. – Этот разговор мы продолжим завтра, а сейчас всем пора спать! У Рафа был длинный день, да и тебе уже давным-давно пора в кроватку.

– Я почитаю тебе сказку, – на всякий случай добавил Алек.

Макс успокоился так же быстро, как и разъярился, и задумчиво сдвинул синие брови.

– Не в кроватку! – объявил он. – Останусь с Рафом.

С этими словами он подбежал к остолбеневшему гостю и заключил его в объятия.

– Люблю Рафа!

Рафаэль немного помедлил, но потом тоже застенчиво обнял Макса. У Алека от этого зрелища заныло в груди. Он украдкой посмотрел на Магнуса, который тоже выглядел растроганным.