Призраки Сумеречного базара. Книга вторая

Сегодня он после долгих недель, которые она потратила на уговоры, отведет ее на Сумеречный базар. Она жила ради этих ночей – не только ради него, но и ради целого мира, того мира, что он ей открыл.

Хотя вообще-то он прав: еще ради возможности насолить родителям.

Он оставил ее в компании русалок, торгующих браслетиками из водорослей, а сам ушел куда-то по делам, и она сидела, ждала, и смотрела по сторонам, и удивлялась клубящемуся вокруг магическому хаосу. Очарованная, ошеломленная – но не настолько, чтобы не заметить крадущуюся за Джеком фигуру в плаще с капюшоном. Вервольфа с усами, похожими на руль велосипеда; джинна, замершего при виде него и бросившего поспешный взгляд на что-то у нее за спиной. Она может не знать Нижнего мира, но с детства научилась распознавать опасность, видеть скрытые знаки враждебности. Ей преподавали теорию, учили оценивать противника, драться, выстраивать стратегию, отступать – но все это в безопасности и уюте родительского дома. Ей всегда было интересно, сможет ли это знание хоть немного подготовить ее к реальности, или сразу испарится перед лицом настоящей угрозы. И теперь она получила ответ: она увидела засаду, она распознала ее и действовала, не колеблясь.

Она закричала. Упала. Схватилась за лодыжку. Джек, Джек, вопила она, ты мне нужен, меня что-то укусило! В мгновение ока он уже был возле нее, и лицо его – сплошная нежность; она даже не подозревала, что он так умеет. Он схватил ее на руки, забормотал что-то утешительное, а она уткнулась ему в шею и прошептала на ухо одно только слово: «Засада», – и тогда они побежали.

«Корвет» стерегли три оборотня. Джек крикнул ей: беги! спасайся! – а сам кинулся в битву, но было как-то глупо потратить на тренировки все эти долгие часы – вообще-то годы, – а потом просто взять и сбежать. Да, драться с живым врагом – дело другое… но не настолько.

Она крутится, прыгает, выхватывает кинжал из ножен на щиколотке, рубит и колет, чувствует, как горят щеки, как пылает сердце, и оборотни бегут, а они с Джеком бросаются в машину и с визгом шин мчатся прочь, к холмам, через чертовы серпантинные витки Малхолланд-драйв, ни слова не говоря, даже не глядя друг на друга, пока машина не вылетает на смотровую площадку и, застонав, встает как вкопанная.