Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

Аналогичные безумные идеи рождались и в других женских головках. Еще до Жанны две мошенницы выдавали себя за конфиденток Марии Антуанетты. Одна из них, мадам де Кау де Вилье, с помощью своего друга, высокопоставленного чиновника королевского казначейства, раздобыла несколько расписок королевы, научилась в совершенстве копировать ее почерк и написала самой себе письмо от ее имени: якобы королева втайне от мужа попросила мадам де Вилье достать ей 200 000 ливров в долг. Под это письмо откупщик Беранже ссудил мошеннице требуемую сумму. Потом, когда обман раскрылся, она угодила в тюрьму Святой Пелагеи, а ее мужу пришлось выплатить «долг королевы». В 1782 году другая особа начала афишировать свою близость к королеве, а также к мадам де Ламбаль и мадам де Полиньяк. Она не расписывалась за королеву, зато успела попользоваться ее личной печатью, которую стащила со стола герцогини де Полиньяк. Самое поразительное, что женщина, как и героиня нашей истории, носила фамилию де ла Мот (она была родственницей мужа Жанны). Когда ее выпустили из Бастилии, где она отбывала срок за мошенничество, обе де ла Мот наладили самые теплые родственные отношения.

Короче говоря, Жанне были известны оба эти случая, так что мысль выдать себя за подругу королевы не блистала оригинальностью. Но гениальный человек тем и отличается от остальных, что такие мелочи его не заботят. Так, Шекспир почти все позаимствовал у своих предшественников — и сюжеты, и сценические приемы, и стиль, — и тем не менее его произведения вошли в золотой фонд мировой литературы.

Здесь уместно привести замечательное изречение Шамфора, современника Жанны: «Ни одна добродетель не в состоянии вознести женщину на более высокую ступень общественной лестницы; это может сделать только грех».

Все началось с того, что кардинал Роган в доверительной беседе пожаловался Жанне на оскорбительную холодность королевы, которая упорно не желает удостоить его своим вниманием. «Эта доверчивость дорого обошлась кардиналу, — замечает аббат Жоржель, — ибо привела к последствиям, не имеющим аналогов в истории человеческой глупости».

Жанна де ла Мот поведала кардиналу, в каких добрых отношениях она теперь находится с королевой и даже для вящей убедительности показала ему несколько писем, написанных на белой бумаге с водяными знаками, голубой каемкой и лилией в левом верхнем углу. Письма Марии Антуанетты Жанне де Валуа.

Надо думать, она так ловко обстряпала это дело, что кардинал в конце концов сам попросил ее замолвить за него словечко перед королевой. И вскоре Жанна сообщает Рогану, что выполнила его просьбу. Королева якобы выслушала ее и ничего не сказала, однако похоже, что она не испытывает к кардиналу неприязни, и, по-видимому, ситуация далеко не безнадежна.

Постепенно из Версаля поступают все более утешительные вести. Королева начинает проникаться доверием к кардиналу, ей чрезвычайно импонирует великодушие, проявленное Роганом к своему незадачливому племяннику герцогу Гименею, впутавшемуся в неприятную историю. Наконец-то она поняла, какое у кардинала доброе сердце, и раскусила подлого интригана Мерси д’Аржанто…

Так проходят несколько месяцев. И вот в один прекрасный день Жанна с сияющим видом является к Рогану и сообщает ему, что ждать уже осталось недолго, ибо королева готова вернуть ему свое расположение.

Роган безоговорочно верит каждому ее слову, а Жанна, опьяненная успехом, продолжает ковать железо, пока горячо. Она говорит, что королева обязательно поприветствует его кивком головы, когда будет проходить по Зеркальной галерее. Роган опять верит и с замирающим сердцем принимает на свой счет легкий кивок, обращенный ко всем присутствующим.

А Жанна идет дальше. Она побуждает кардинала написать королеве письмо, чтобы обелить себя, опровергнуть те обвинения, которыми его постоянно осыпали недоброжелатели. Роган долго мучается над этим посланием, двадцать раз переписывает его и наконец вручает Жанне.

Ответ не заставляет себя ждать. «Я очень рада, — пишет королева, — что мне больше не в чем вас упрекнуть. Аудиенцию, о которой вы просите, покамест вам дать не могу. Когда позволят обстоятельства, я вас оповещу. Наберитесь терпения».

По свидетельству аббата Жоржеля, эти несколько строчек привели кардинала в неописуемый восторг. Отныне он считает Жанну своим ангелом-хранителем, который расчищает ему путь к блаженству. Теперь она может вить из него веревки и получать все, что ей заблагорассудится.

Она советует ему написать королеве письмо с выражением благодарности — и он следует ее совету. Королева отвечает ему, начинается оживленная переписка. Эти письма до нас не дошли (о причине — чуть позже). Но аббат Жоржель, который читал их, свидетельствует, что письма королевы становятся все более сердечными и многообещающими. Чувствуется, что почтительная настойчивость Рогана принесла плоды — королева уже явно благоволит к своему поклоннику.