Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы

Пожалуй, я был несправедлив к нему. При всей его отталкивающей внешности у него все-таки было интеллигентное лицо.

— Рукопись, ради которой вы приехали в Лондон, находится у меня. Смею вас заверить, мы прекрасно обо всем информированы. Вы еще не успели добраться до Лондона, а нам уже было известно, что граф Гвинед поручил вам добыть рукопись, которая его очень интересует.

— Примите мои поздравления, — сказал я. — Но в целях экономии времени хотелось бы сразу внести ясность в один вопрос. Вероятно, ваши следующие слова будут: «Доктор Батки, вы известный врач». Позвольте мне сразу же заверить вас, что я не имею никакого отношения к медицине…

— Знаю, знаю. С этим мы уже разобрались. Пойдем дальше. Не вижу причин скрывать, что вышеупомянутая рукопись меня весьма разочаровала. Семейные предания, описания причуд высокородного аристократа — и ничего такого, что могло бы нас заинтересовать.

— Кого это «нас»?

— Мы еще вернемся к этому. Словом, я хотел сказать, что эта рукопись мне, в сущности, не нужна, и вы можете получить ее обратно. Конечно, на определенных условиях.

— То есть вы собираетесь меня шантажировать. Сударь, у меня нет денег, а кроме того, я не имею ко всему этому никакого отношения. Почему бы вам не обратиться непосредственно к графу Гвинеду?

— Ну что вы, зачем? Граф Гвинед по сравнению с нами — голь перекатная. Что с него возьмешь? Нас интересуете вы.

— Не понимаю.

— Я вас прошу о том же, о чем просила Элен Сент-Клер: напишите, что вы видели в ту ночь, и особенно о том человеке, который стоял на балконе, когда оттуда упал Мэлони.

— Сударь, я уже говорил, что не стану этого делать. Тем более что я и не видел никого на балконе.

— Видели, видели. Я это точно знаю.

— Откуда?

— Вот, прочтите.

Он протянул мне письмо, напечатанное на машинке и сложенное таким образом, что я мог прочесть только следующий текст:

«Мэлони вышел из своей комнаты на балкон второго этажа и с помощью специальных приспособлений взобрался на третий этаж, где был такой же балкон. Когда он перелез через перила, на балконе появился мужчина огромного роста в черном костюме и набросился на него. Несколько секунд они боролись, потом Мэлони упал на землю. Когда сбежались люди, он был уже мертв. Никто даже не упомянул о том, что у него была свернута шея. Кроме меня этого великана на балконе видел еще один человек, венгерский доктор. В тот момент, когда раздался предсмертный крик Мэлони, он уже появился в окне своей комнаты…»

Итак, у заговорщиков есть в замке свой соглядатай, который прекрасно осведомлен обо всем, что там происходит, и снабжает их подробнейшей информацией. Кто бы это мог быть?

— Выходит, кроме меня был еще один очевидец этого кошмарного происшествия, — сказал я задумчиво. — К тому же он видел гораздо больше, чем я. Разве вам не достаточно его свидетельских показаний?

— Вы слишком любопытны. Здесь вопросы задаю я. Не будем отвлекаться. Как только я получу ваши показания, вы получите рукопись.

— Прекрасно. Но не могли бы вы заодно объяснить, на кой черт мне, Яношу Батки, нужна эта рукопись? Я не виноват, что у меня ее украли. Если вы мне ее не вернете, я обращусь в полицию. Думаю, что после нашей сегодняшней встречи мне будет нетрудно составить для них ваш точный словесный портрет.

— Конечно, конечно. А вы не подумали о том, что полиция в первую очередь заинтересуется вашей персоной?

— С какой стати? Граф знает меня и поймет, что моей вины тут нет.

— Вы так убеждены в этом? — спросил мой собеседник и ехидно ухмыльнулся.

— Абсолютно убежден, — раздраженно ответил я. — Если бы граф не доверял мне, он не послал бы меня с таким поручением.

— Это было позавчера. С тех пор ситуация изменилась. Вам будет весьма затруднительно доказать свою невиновность. Обстоятельства складываются не в вашу пользу.

— Почему же?