Призвание

«Тотчас после его исследования, — вспоминал лечащий врач Пирогова С. Шкляревский, — я спросил Николая Васильевича о результатах исследования. Как громом поразил его резко и категорически высказанный взгляд: «Ни малейшего сомнения быть не может, что язвы злокачественные, что существует новообразование эпителиального характера… Необходимо удалить, оперировать, как можно скорее, — добавил он, — иначе неделя, другая, и будет уже поздно и невозможно»»[47].

Далее мы читаем в дневнике. С. Шкляревского:

«25-го язвы Николая Ивановича осматривали, кроме Склифосовского, проф. хирургии Грубе из Харькова и Валь из Дерпта. Оба они находили положение Николая Ивановича столь же тяжелым, как и Николай Васильевич Склифосовский, и высказали свое категорическое мнение о качестве язв не только другим врачам, но и г-же Пироговой. Предлагали оперировать теперь же, немедля, в Москве; иначе будет поздно!»

26 мая под председательством Склифосовского вновь состоялся консилиум (Грубе, Валь, Эйхвальд). После осмотра больного Николай Васильевич, видевший Н. И. Пирогова два месяца назад, заявил, что «он констатирует громадную перемену в смысле увеличения язвы, изменения краев и дна»[48]. Профессора, участвовавшие в консилиуме, пришли к единому мнению: злокачественное новообразование необходимо немедленно удалить.

Надо было сообщить больному решение консилиума. Сделать это попросили Склифосовского. Николай Васильевич находился в смятении. Вот как, по его воспоминаниям, проходила эта полная трагизма встреча:

«Что я скажу ему? Как передам? — недоумевал я, полный отчаяния. — Сказать ли правду или речь прикрасить обходами. Но ведь я должен был говорить с Н. И. Пироговым, которого так чтил… Обуреваемый такими сомнениями, я направился в зал, где ждал нас Николай Иванович. Я боялся, что голос мой дрогнет и слезы выдадут все, что было на душе.

— Николай Иванович! — начал я, пристально смотря ему в лицо, — мы решили предложить вам вырезать язву…

Спокойно, с полным самообладанием выслушал он меня. Ни одна мышца на лице его не дрогнула. Мне показалось, что передо мной восстал образ мудреца древности. Да, именно только Сократ мог выслушать с такой же невозмутимостью суровый приговор о приближающейся смерти…

Настало глубокое молчание. О, этот страшный миг!.. Я до сих пор с болью еще ощущаю его…

— Прошу вас, Николай Васильевич, и вас, Валь, — сказал нам Николай Иванович, — сделать мне операцию, но не здесь. Мы только что кончили торжество и вдруг затеем тризну. Вы можете приехать ко мне в деревню?..

Разумеется, мы отвечали согласием. Операции, однако, не суждено было сбыться…»[49]

Родственники Пирогова уговорили его поехать в Вену к знаменитому тогда хирургу Бильроту. Находясь в крайне тяжелом состоянии, Н. И. Пирогов согласился. Это решение очень огорчило русских хирургов.

После осмотра Пирогова Бильрот заявил, что операции предпринимать не следует. Успокоенный Пирогов уехал в свое имение. Однако диагноз, поставленный Бильротом, оказался ошибочным. Скоро в состоянии больного наступило резкое ухудшение, и 23 ноября Николай Иванович Пирогов скончался.