Призвание – режиссёр. Беседы с режиссёрами российского кино

Есть такая странная штука – по-настоящему узнаешь актера, только пройдя с ним фильм. Это даже в чем-то обидно, потому что к концу фильма, только на монтажном столе, например, вдруг понимаешь, как надо было с ним на самом деле работать. Это к слову об ошибках. Понимаешь, что очень много сделано неправильно. Можно почувствовать артиста, только пройдя этот путь. Первый фильм – это как знакомство. Логично, что, понимая этого артиста хорошо, хочешь снимать его еще и еще, потому что кажется, что дальше можно выйти на новый уровень. Когда не просто впервые сталкиваешься на площадке и где-то стесняешься, где-то подстраиваешься, что-то не так делаешь. Кажется, что в следующий раз поработаешь с ним по-другому. Но это не связано с тем, известный артист или неизвестный. Просто момент узнавания друг друга необходим.

Скажем, Женя Цыганов. Впервые он снялся у меня больше десяти лет назад. Я прошла какой-то путь, он тоже, я теперь его знаю, знаю, как с ним работать, и, мне кажется, результат в итоге может быть интереснее.

Мне больше всего нравится, когда остается ощущение, что актер не играет. Это самое, на мой взгляд, ценное и очень сложное. Поэтому при работе с известным, профессиональным артистом, который очень техничен, самое главное – попытаться сделать так, чтобы он жил, эту технику куда-то убрать. Актер все равно ее использует, невозможно совсем спрятать, но, если удается достигнуть того, чтобы было ощущение, что он ничего не делает – просто сидит, просто стоит, просто думает, – это высший пилотаж. Это – профессиональный актер.

Непрофессиональный актер так и делает, поскольку он не понимает, что значит играть. Но он не понимает, почему от него просят ничего не делать, ему кажется, что на площадке надо что-то сыграть. И в принципе, задача одна и та же: и его попросить ничего не играть. Просто быть естественным. У непрофессионалов, как ни странно, это получается проще, потому что они не понимают, что такое играть, и просто существуют как живые, реальные люди. У профессионального актера, у которого за плечами огромный опыт кино, театра, убрать или выключить этот технический профессионализм достаточно сложно.

Думаю, поэтому очень часто многие хорошие театральные актеры в кино выглядят неестественно, хотя это люди огромных дарований. Очень сложно, когда это в актера вплетается, к нему под кожу, до того, что трудно становится просто подойти и сесть на стул.

Очень важна эмоциональная связь актера и режиссера. Доверие – самое главное. Если актер доверяет режиссеру, то можно достигнуть больших результатов. Ты всегда это чувствуешь. Известный актер, когда работаешь с ним в первый раз, сначала всегда напряжен. У него большой опыт за плечами разный, поэтому он всегда стоит в позе защиты, сканирует, проверяет. И только через какое-то время – бывает, надо полпути пройти – актер понимает, что все хорошо. Видимо, как-то по-своему он это ощущает. Вдруг чувствуешь перемену, ощущаешь, что он доверяет. Тогда совершенно по-другому идет работа.

Когда мучений нет, страдания еще сильнее

Мне кажется, что в кино легких процессов не бывает. Сначала пишешь сценарий в муках и понимаешь, что дальше съемки, там будет много людей, будет как-то легче. Потому что сценарий пишешь – сидишь один, очень тяжело. Потом выходишь на площадку. Много людей и много денег вокруг крутится, и ничего не понимаешь, и от этого очень-очень страшно. Тогда думаешь: сейчас это все закончится, и пойдешь в теплую тихую монтажную, и там выдохнешь, и все будет хорошо. Там разберешься с тем, что снято. И приходит этот момент – монтаж. Это финальный этап, и понимаешь, что дальше бежать некуда. Этот материал уже здесь, и из этого необходимо что-то собрать, и никто больше не поможет. Это продолжение пути мучений автора.

Когда этих мучений нет, то страдания еще сильнее – именно потому, что ничего этого нет. Бывает, на съемке стоишь в пять утра, в каком-нибудь поле, в одежде рабочей, по колено в грязи. С одной стороны, возникает мысль: что я здесь делаю, зачем? С другой стороны, ты абсолютно счастлив. Спасибо этому миру, что стоишь здесь, на своем месте. Это же вообще самое важное – найти свое место. И испытываешь какое-то невероятное счастье в этом аду, в котором мы живем.

Монтаж – это очень-очень сложно. Фильм «Звезда» монтировала девять месяцев. У меня такое ощущение, что я родила ребенка. Монтаж – процесс сложный, мучительный, со сменой монтажеров. Они все прекрасные, но просто вдруг начинает казаться, что нужны еще какие-то другие глаза. Возникает вопрос доверия или недоверия к себе, иногда теряешь веру в себя. Это тоже страшно, когда ищешь, цепляешься за всех подряд, нужна какая-то помощь. Страшно, потому что это – финальный момент.