Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола

Осаждающие вернулись на исходные позиции. Багута сидел на коне и мрачно смотрел на крепость, Вадим прохаживался взад-вперед, прикидывая в уме, как одолеть противника. Наконец подошел к воеводе, сказал:

– Ставь рядом несколько орудий, которые стреляют жердями, и пусть они бьют безостановочно, пока я не поднимусь наверх…

– Я не позволю тебе принять участие в приступе!

– Ты в моем подчинении, а не я в твоем, – спокойно ответил Вадим, не отрывая взгляда от стены. – Готовь новый приступ!

Подкатить с десяток орудий в указанное Вадимом место было делом несложным. Вадим лично поговорил с прислугой, объяснил задачу. Потом отделил сотню крепких дружинников; остальным дал приказ поддерживать стрельбой из луков и быть готовым следовать за ними.

Вновь ударили барабаны, запели трубы, и Вадим, точно перед кулачным боем ощутив во всем теле радостную дрожь азарта, кинулся к стене. Дружинники быстро установили лестницу, и он полез по ней. Тотчас в широкий щит, которым он прикрывался, стали бить камни, ударяли копья, затенькали стрелы, но он упорно поднимался все выше и выше. «Фррр! Фррр!» – слышались звуки пролетавших мимо него жердей, нацеленных на норманнов, они придавали ему больше сил и уверенности.

Наконец из-под щита увидел верхний край стены и ноги двоих норманнов, Вадим, прикрываясь щитом от одного норманна, стремительно бросился наверх и напал на другого. Удары его были столь сильны, что меч у противника вылетел из руки, сам он ошеломленно глядел на Вадима, как видно, не зная, что предпринять. Новым ударом Вадим раскроил ему голову вместе со шлемом, проворно развернулся и резанул второго ниже живота, по тому месту, где кончается панцирь. Увидел, как из глубокого разреза хлынула кровь, и, не медля ни мгновения, рванулся вперед, освобождая место для следовавших за ним дружинников. Из-за края стены появились новые защитники, прятавшиеся от беспрерывно летевших остро отточенных жердей, кинулись на Вадима. Но он был уже не один, к нему прибывали все новые и новые воины, они постепенно теснили норманнов в обе стороны площадки.

Внизу видели успех Вадима и его дружинников, к стене были приставлены новые лестницы, и вот уже десятки бойцов карабкались на помощь смельчакам. А воевода подбрасывал к месту прорыва все новые и новые отряды, они захватили большую часть стены, сражения переносились на улицы города.

И в этот момент норманны выбросили белый флаг, предлагая переговоры. Багута, стоя на стене, мрачно смотрел на раскинувшийся перед ним город и мучительно размышлял над сложившимся положением. Конечно, хотелось разделаться с захватчиками, которые были обречены на гибель или плен: свои суда они отправили в Ладожское озеро, иначе они были бы давно захвачены воинами славян и финнов; но Багута хорошо знал, что викинги сражаются до конца, до последнего воина, а значит, погибнут сотни его бойцов. Только во имя чего? Нужны ли такие жертвы? Если прогнать норманнов, больше они не вернутся. Могут прийти другие, но не эти, единожды побитые.

И воевода приказал выбросить белое полотнище в знак того, что согласен вступить в переговоры.

Вскоре к нему поднялись три норманна. Были они без оружия, в забрызганных кровью латах, на лицах тоже виднелись капли крови. Старшим среди них оказался сорокапятилетний высокий мужчина с худым лицом, длинным носом и круглыми глазами.

– Ярл Орм, – представился он. – Мне подчиняются датские воины, обороняющие Ладогу.

– Воевода Багута. С чем пожаловал, ярл?

– Я хочу прекратить напрасное кровопролитие и разойтись мирно.

– Я не возражаю, но важно знать, на каких условиях мы разойдемся.

– Мы отходим к реке Волхов, ждем свои суда и, как только они явятся, отплываем на родину.

– Согласен, но на одном условии: вы забираете с собой личное оружие, а все награбленное оставляете на берегу.

– Захваченное в бою является собственностью воинов! – гордо произнес Орм.

– В бою – согласен. Но не у мирных жителей. Если не устраивает, сражение будет продолжено.

Орм некоторое время думал, потом сказал:

– Хорошо, принимаю твои условия.

– Тогда я отдаю приказ прекратить военные действия, – заключил Багута.

Норманны отошли к крепостной стене, примыкавшей к реке Волхов, построились в боевой порядок. Несколько человек натаскали дров и зажгли большой костер. Когда он разгорелся, кинули в него зеленую траву, белый дым густым столбом поднялся высоко в небо. Примерно через час появились норманнские суда, с высоким бортами и красиво изогнутыми носами, на которых были прикреплены головы различных чудовищ. Они причалили к пристани, норманны организованно перешли на них и отплыли по течению при гробовом молчании воинов и жителей города. Но только они скрылись за поворотом, как началось веселье. Люди стали поздравлять друг друга с освобождением, жали руки и целовались. Особо теплое отношение было к воинам. Горожане зазывали их к себе, угощали всем, что было в доме, топили бани, водили мыться, оставляли у себя ночевать. Веселье царило и на улице, и в домах.

Вадима окружили несколько девушек с цветами. Одной из них он сказал: