Призванная для Дракона

Он пытался закрыться от них. Не слушать. Не впускать в себя этот яд. Но в ту минуту чужие слова были слишком созвучны его собственным мыслям. Вольно или невольно, но Рильфа повторял именно то, о чем думал Крейн.

Он убийца. На его руках кровь невинных. И это правда, которую можно скрывать от других, но не от себя. Это правда, с которой живешь, которая всегда при тебе и ни на секунду не дает забыть о том, что ты сделал.

В конце концов, он устал бежать от себя. От своей истинной сути.

Голос Рильфа понизился до свистящего шепота. Вкрадчивый, осторожный, теперь он вливался в уширена как растопленный воск, лишая того собственной воли.

— Ты знаешь, что я прав. Мы с тобой единое целое, брат. Отбрось нелепые законы морали, они для людей — слабых, никчемных человечков. Мы же драконы. Мы подчиняемся только праву сильнейшего. Идем со мной, и я освобожу тебя от предрассудков. Я дам тебе силу, о которой ты можешь только мечтать! Вдвоем мы поставим этот мир накалены. Сам император Илларион склонит голову перед нашим могуществом!

Последние слова прозвучали мощным крещендо, наполняя голову Крейна колокольным звоном.

Это было так верно, так правильно.

Они — драконы. Они не должны выпрашивать милостыню у людей, когда могут просто пойти и взять все, что нужно. Они завоеватели, это их суть и сущность. Они пришли этот мир, чтобы сделать его своим!

Звон в ушах рос, вместе с ним росло раздражение. Хотелось отмахнуться от него, как от назойливой мухи.

Крейн зажмурился и потряс головой. А когда снова открыл глаза, то невольно задержал взгляд на клинке, лежащем у ног. Потом посмотрел на Хренка.

Медленно, словно раздумывая, его губы растянулись в усмешку.

— Ты прав, — бросил холодно, равнодушно, точно плевок. — Я убийца. Я убил этого старика. Убил жену, своего нарождённого сына и прорву людей.

Его слова повисли в воздухе.

Он поднял взгляд, отмечая, как налицо Рильфа меняется целая гамма эмоций от недоверия до открытой злой радости. И только когда на губах младшего брата заиграла довольная ухмылка, он плавным движением подхватил с пола меч и добавил:

— Придется добавить к их жизням еще и твою.

Глаза Рильфа расширились, когда смертоносная сталь обрушилась на него. Спас рефлекс, отработанный до инстинкта.

Отбив клинок, он с трудом уклонился от нового удара. И туже вскрикнул, когда кончик меча рассек его скулу.

Лезвие очертило круг и, точно играя, коснулось плеча, оставляя кровавый росчерк.

Крейн наступал, нанося удары один за другим. Меч порхал в его руке, как былинка. На застывшем лице горели одни глаза. В них пылала леденящая ярость.

Рильфа понял, это конец. Брат может убить его в любую секунду. Он просто играет, рисуя на нем кровавый узор. Загоняет в угол. Наслаждается болью и страхом, как он сам наслаждался болью и страхом своих жертв. Хочет увидеть его на коленях, умоляющим о пощаде.

Но умирать вот так Рильфа не хотел. И не собирался. Это было бы слишком нелепо.

Он подставил плечо под удар, отступил, уходя в глухую оборону, закричал, срывая связки от нахлынувшей паники:

— Стража! На помощь!

Краем уха еще услышал, как распахнулись створки дверей, с грохотом ударяясь остеоны. В зал хлынули стражники, потрясая оружием, и Крейн, рыча, точно дикий зверь, прыгнул на них.

А потом в голове Рильфа будто вспыхнула молния: невыносимый ослепительный свет, на секунду затмивший сознание.

Эта вспышка могла означать лишь одно: его сын наконец-отродился.

Он пошатнулся, на долю мгновения ощутив невыносимую слабость. И тут же точно бурлящий поток захватил его, проясняя сознание.

Ребенок! Благословение богов Драконьей Зари или, может быть, Темного Холла? Кто из них больше предложит за его душу?

Он разогнулся.

Стражники окружили Крейна стаей шакалов, ловя удобный момент.

Рильфа растянул губы в циничной усмешке:

— Убейте его!

А потом протянул с неприкрытой издевкой, ухмыляясь Крейна в лицо:

— Жаль, не смогу насладиться этим зрелищем, брат. Срочные дела, сам понимаешь. Спешу вернуть сына в лоно семьи.

Он театрально развел руками. У него за спиной вспыхнул портал, увеличиваясь и разрезая пространство.

Открыто глумясь, Рильфа шагнул в сияющую прореху.

— Стой! — зарычал Крейн, сметая с пути особо наглого стражника.

В два прыжка преодолел расстояние, разделявшее его и портал. И в последний момент, когда тот уже собирался свернуться, рухнул в пространственную брешь как в бездонную пропасть.

Портал схлопнулся, не оставив следа.

На место, где секунду назад стоял Крейн, обрушилась сотня ударов.

Глава 30

Рильфа ненавидел старшего брата так яростно и так откровенно, как только одно живое существо может ненавидеть другое.

Он мечтал его уничтожить. Растоптать. Лишить всего, что ему было дорого.

Но если бы Рильфа спросили, откуда взялась его ненависть, он бы не смог ответить.

Она просто была.

Иногда ему казалось, что он с ней родился. А может, она пришла позже, когда он понял, что отец любит Крейна гораздо больше, чем его самого. Или, когда однажды ночью услышал плач матери и тихий гневный голос отца: