Призыв - дело серьезное. Огонь моих крыльев

Пятьдесят четыре претендентки, из которых на второй этап перешли девятнадцать, отняли почти весь день. Я отсидел себе зад, спина ныла от неудобной позы, и завтрашнее продолжение воспринималось как тяжкая повинность. Я-то рассчитывал потратить один день и не мог понять, в чем именно смысл моего присутствия. Разве что в укреплении добрососедских отношений?

Надо сказать, что в перерывах, которые мы устраивали дважды за день, разговоры были куда как полезнее для наших стран, чем достоинства и благодетели невест, к обсуждению которых шад относился с большим удовольствием. Оказалось, он скрупулезно изучил досье всех претенденток и помнил каждую едва ли не по имени. Наверное, поэтому среди потенциальных шадесс не оказалось ни одной айосанрийской принцессы. Я даже подумал, что нужно было брать с него пример, прежде чем связываться с Ваэллой.

— Мне нужны сильные дети, этот артефакт поможет понять, какая из них родит сыновей, наделенных магией, — Джамал продемонстрировал мне подвеску в форме цветка с семью лепестками. — Мне нужно проверить каждую. Чем больше девушка будет соответствовать мне, тем больше лепестков окрасится в золото.

— Древняя и ценная вещица, — я покивал с пониманием.

— Да. Цветок Акрамов передается в нашей семье из поколения в поколение. Говорят, что он и на большее способен, чем определять жену, но многие знания были утеряны. К сожалению, не все мои предки были образцовыми правителями. Некоторых стоило отправить караулить залив в железных сапогах, а не сажать на трон.

— К сожалению, Джамал, у всех есть подобные родственники, — криво усмехнулся я, почему-то подумав о собственном отце.

Смерти непутевому, но довольно безобидному родителю я не желал, но и давать в руки власть поостерегся бы. Хотя у деда не было особого выбора, так как отец был единственным наследником рода Вэллор.

Подавив тяжкий вздох, я незаметно поерзал и потянулся в пояснице. Еще чуть-чуть, и вовсе не разогнусь...

Последняя претендентка оказалась очень юной и ничем непримечательной девушкой. Даже ее древняя кровь не помогла побороть ее робости. Она мямлила, запиналась, путала обращение к шаду, а к концу вовсе стушевалась и замолчала, так и не рассказав толком о том, что умеет. Поблагодарив ее за смелость, Джамал объявил об окончании этого непростого дня и отпустил всех присутствовавших отдыхать.

Те девушки, которые не прошли этот своеобразный отбор, должны были покинуть дворец этим же вечером. Для них подготовили жилье, ужин и подарки в другом месте. Оставшимся девятнадцати должны были продемонстрировать жизнь во дворце шада, познакомить с порядками и обычаями. Их увела одна из родственниц Джамала. Переночевав здесь, те девушки, кто решит, что им такая жизнь не подходит, будут вольны отказаться от дальнейшего участия. Остальных ждал разговор с шадом один на один. Но мне упорно казалось, что Джамал Акрам до сих пор не то что не отдал никому предпочтений, но и вовсе не собирается ни на ком останавливать выбор.

— А теперь время ужина и развлечений. Что-то я утомился, — пожаловался шад, когда в зале остались только мы, два евнуха с опахалами и телохранительница в тени у окна.

Я был уверен, что она из сестер Бури. Из тех, кто дает обет молчания и присягает на верность лишь однажды и на всю жизнь, правда за какую-то баснословную плату, которая идет их ордену. Я был наслышан и знал, что такие как она, не обладают обычной магией, зато в совершенстве овладевают иными тайными искусствами. По большей части смертоносными. О чем и поинтересовался у шада еще в самом начале. Оказалось, что я не ошибся.

— Время отдыха и развлечений! — провозгласил радушный хозяин и дважды хлопнул в ладоши.

Низко сгибаясь, слуги внесли несколько столиков с едой и питьем. Расставили на помосте, где мы сидели во время смотрин. Нам взбили подушки, на которых мы вольготно развалились, я с удовольствием вытянул ноги, едва не застонав от облегчения. Почти сразу в зал, где совсем недавно чинно и благородно проходил смотр невест, вплыли полураздетые ярко-накрашенные девушки. Их провожатый приблизился и, кланяясь, быстро заговорил на иррантийском.

Шад милостиво повел рукой, веля начинать представление, обратился ко мне:

— Арессандро, попробуй это вино из моих виноградников на взгорьях. Там солнце светит по-особенному, а недра гор, наполненные древней магией, насыщают лозы особыми целительными свойствами. «Золотой плен» — так оно называется. Стоит оно очень дорого, почти как твои халлы, и все равно очередь из желающих приобрести бутылочку выстраивается на годы вперед. У нас говорят ничто так не кружит голову и не зажигает сердце и чресла, как «Золотой плен». Самое ценное для дорогого друга. Угощайся, — он сам наполнил мой кубок до краев.

— Раз так, обязательно отведаю. Но не обессудь, если сегодня я вернусь ночевать домой.

— Ты не доверяешь мне? — взгляд шада едва заметно похолодел.

Кажется, он обиделся, на мои слова, после того как предложил такую ценность.