Призыв Духа

Я знаю, что многие обстоятельства мешают людям посещать храмы. В большинстве городов более 90% членов наших общин не ходят в церковь регулярно. В самых процветающих наших приходах из ста крещеных — только тридцать практикующих. Где остальные 70 %? Я не говорю, что моя идея, как по волшебству, изменит положение вещей. Я, на самом деле, ничего не знаю. Я, однако, уверен, что приняв ее, мы будем строить на основании, заложенном первоначальной Церковью во времена гонений. Нам непременно нужно провести социально–психологическое исследование. Мы должны серьезно поставить себя под вопрос, пересмотреть нашу пастырскую практику и признать наши нерадение и лень. То, что я предлагаю здесь, есть всего лишь попытка, и в ее основе нечто глубоко человеческое: реальность микрообществ и реальность дружбы. Малые приходы несут в себе экзистенциальное пламя, которого порою не знают большие общины. Члены малой группы более других осознают, что корень молитвы — в реальности их житейской встречи и что вечная жизнь начинается в реальности любви и милосердия, опыт которых обретен там, где проходит их жизнь.

Священник как «посланник» в этом веке

Звание священника начинается с призвания. А что это такое? Должно быть, это Божий призыв, предшествующий рукоположению и воспринятый индивидуальным сознанием кандидата в священнослужители. Однако понятие о таком призыве, — а оно угадывается и в самом чине рукоположения, — не кажется мне основанным на Новом Завете. Конечно, священство — это харизма, дар Святого Духа. Но этот дар воспринимается духовными людьми общины, теми, кого апостол Павел называет пророками, и передается этот дар наложением рук (1 Тим. 4,14). Притом в традиционной православной практике взрослого кандидата представляет епископу община верующих. Епископ же обычно поручает его духовному отцу, чтобы тот подготовил его и ознакомил с требованиями пастырских посланий и канонического права. Будущего священника вновь принимают верующие, собравшиеся для Евхаристии вокруг епископа, который призывает на него Святого Духа и вручает ему священство. Таким образом, Божий призыв передается через епископа и признается собранием.

Священник не живет, подобно монаху, за пределами своего века. Он есть, по определению, закваска для теста. Одно и то же евангельское служение роднит его с мирянином, и оттого, что он «посланник», он не ведет какого–то особенного «образа жизни». Посланник — это тот, кто определяется любовью. Его дело — служение Слова. Но он обретает это Слово — во всех его человеческих измерениях и откликах — лишь постольку, поскольку научен слову сотворенному, которым наделили его лучшие учителя. Только светлая голова, обогащенная познанием человеческих наук, способна усвоить евангельское послание и передать его нашим современникам. Никакой человеческой должности не будет соответствовать тот, кто не чуток к этому миру, без экзистенциального наполнения сектантский фундаментализм представляет собой лишь бессильное слово. Пора Церкви перестать быть начальной школой, пора ее служителям выражать свое усердие — при всей его силе и светоносности — языком, который дает университетское образование. В самом деле, важно, чтобы священник возвышался над средним уровнем общества, чтобы он обладал той зрелостью, без которой Евангелие не может быть ни понято, ни передано служителем Слова.