Призывая богов

Мужчина в ее руках ничего не сказал, и Малия только тогда поняла, что он уже мертв. Его горло было перерезано. Ника положила мужчину и поспешила обратно к двери. Она махнула кому-то рукой, и вскоре в конюшню быстро вошли шестеро мужчин. Малия сразу узнала герб королевской армии – золотое солнце. И еще одного из солдат, который тихо разговаривал с Никой.

Его черные волосы стали длиннее, а голубые глаза сосредоточенно прищурились. Ее он пока не заметил. Сердце Малии на мгновение остановилось. Она не рассчитывала когда-нибудь снова его увидеть. И все же теперь он стоял перед ней. С окровавленным мечом в руке и решительным блеском в глазах.

* * *

Селеста

Они снова повели ее по лестнице и на этот раз – через задний вход на улицу, в сад. Солнце висело над верхушками деревьев, грозя поглотить их в любой момент. Мануэля Селеста заметила сразу. Тот стоял у каменного алтаря с ножом в руке и с кем-то разговаривал. Подойдя ближе, Селеста поняла с кем. Это был Натаниэль.

Сердце жрицы забилось сильнее, дыхание участилось. Их разлучили всего на несколько часов, а казалось – на целую вечность. Слишком многое изменилось за это короткое время. В глазах Селесты – вся ее жизнь.

Мануэль повернул голову в ее сторону и поймал взгляд Селесты, пока мужчины вели ее к нему через небольшую площадку с засохшей травой. Если раньше девушка чувствовала, что, поднимаясь вверх по ступеням и минуя коридор, она идет на казнь, то теперь это представление могло только рассмешить Селесту. Этот новый путь был гораздо хуже. Высоко подняв голову, жрица преодолела несколько метров, отделявших ее от Мануэля. Натаниэль наконец посмотрел на нее. Их глаза встретились, и Селесте тут же стало спокойнее. Несмотря на шторм, который бушевал в его взгляде.

Натаниэль, до этого сидевший на земле на корточках, встал и двинулся в ее сторону. Селеста видела, как Мануэль со знающей ухмылкой отслеживает эти несколько шагов. Он читал их реакции, как книгу. Его холодные глаза видели гораздо больше, чем следовало бы. По спине Селесты пробежал озноб.

Мануэль приветствовал ее улыбкой. Потом сопровождающие мужчины оставили Селесту с Мануэлем и Натаниэлем наедине. Девушка встала рядом с принцем. Его присутствие придавало жрице сил, в которых она так нуждалась.

– Теперь, когда вы оба здесь, мы можем начать. Я решил, что первыми будете вы. Вы будете первыми Божьими детьми, которые умрут сегодня ночью.

Селеста не смогла остановить испуганный звук, вырвавшийся из ее горла. Она повернулась к Мануэлю и в панике уставилась на него. Тот склонил голову, изучая ее взглядом.

– Сначала я подумывал первой убить жрицу.

Мануэль усмехнулся, когда Натаниэль рядом с Селестой напрягся. Зеленые глаза избранного вспыхнули гневом.

– Я вижу это в твоих глазах, мальчик. Ты можешь смотреть с ненавистью на меня, но не на нее. Я вижу твой страх. Поверь, это хорошо. Если бы ты не боялся за нее, то она не являлась бы той самой.

Селеста взглянула на Натаниэля. Все его тело напряглось, он не сводил с Мануэля глаз. Жрице хотелось взять его за руку, но ее руки по-прежнему были связаны, в отличие от рук парня. Они были сжаты в кулаки, которые Нат плотно прижимал к своему телу.

Мануэль скрестил руки за спиной и обошел их вокруг. Словно хищная кошка, играющая со своей добычей.

– Но потом я все-таки решился. Сначала я убью принца. С его смертью эта страна потеряет всякую надежду на мир и гармонию.

Слова атеиста заставили Селесту застыть. Он убьет Натаниэля. Этого она допустить не могла.

– Вы хотите отнять у Сириона последнюю надежду на еще пятьдесят лет процветания? Как вы можете думать, что хоть кто-то последует за вами, если вы убьете нас?

Мануэль усмехнулся и покачал головой:

– Вы не так важны для этого мира, как думаете, жрица. Все могут быть заменены, включая детей Божьих.

Натаниэль стиснул зубы. Селеста в панике смотрела то на него, то на Мануэля.

– Тогда чего же вы ждете? – прошипел Натаниэль.

– Ты прав, я устал ждать. Теперь вы в моей власти. Вы и другие Божьи дети. Так чего же мне ждать? Пора действовать.

– Однако тому, кто отдает вам приказы, наверняка так не кажется. – Селеста в ужасе уставилась на Натаниэля. О ком он говорил? Что ему было известно? Мануэль прищурился и тоже мрачно воззрился на Натаниэля. – Вы не главный. Как бы вы ни хотели заставить нас поверить в это. Ваше слово не имеет силы. И это вам ненавистно. Вы больше не хотите следовать чужим правилам.

– Ты прав, мальчик. Когда всю жизнь играешь по чужим правилам, не получаешь никакого удовольствия.

То, что он в такой ситуации говорил об удовольствии, подтвердило для Селесты то, что она уже знала и так: Мануэль был болен. Съедаем ненавистью, завистью и злобой. Он был неуправляем, и это представляло для них большую опасность.

Эстель заверила Селесту, что сегодня жрица не умрет. Если она и сомневалась в словах матери, то в этот момент поверила ей. Каким бы ни являлся план этой женщины, ей требовалось больше времени.

– Могу я вас кое о чем спросить?