Призывая Луну

Голос Рен всплывает на поверхность моих бурных мыслей, как буй, за который я хватаюсь. Теперь, вместо мыслей о неудаче, о том, что я подвожу свою сестру, о том, что я недостоин своей семьи, я думаю о Рен, о том, как её ярко-голубые глаза светились в лунном свете, и её мягкой руке в моей.

Я смотрю на напечатанные страницы на столе. Текст как будто поднимается с бумаги, задерживается перед моими глазами, прежде чем лопнуть, как пузыри, их остатки липкие на моих пальцах. Я достаю ручку из кармана и поворачиваю блокнот набок, слова льются из меня, успокаивая мои нервы, как только два вещи в жизни могут.

Как смешно осознать, что любовь не добра,

как узнать, что дом не дом,

воздух не для дыхания, а для ношения в легких,

это секрет, предназначенный быть скрытым,

этот ненасытный зверь, называемый любовью,

я сохраню тебя в безопасности,

скрою секрет, который, однажды освобожденный, поглотит нашу дружбу,

я сохраню тебя в безопасности,

накормлю кусочками своего сердца,

пока он не насытится,

и я не стану немым.

Сайлас толкает меня в плечо, и я моргаю, избавляясь от поэтического видения. — Эй, чувак, лекция закончилась.

Я оглядываюсь, и действительно, в комнате остались только мы двое и профессор Тёрнер, который занят организацией содержимого своего кейса.

— О, — я тру щеку рукой. — Спасибо.

Сайлас отвечает хриплым звуком и уходит, прежде чем нам придется завести какой-либо реальный разговор. Мой стул бесшумно скользит по ковру, когда я встаю, собираю ручку и бумаги, прежде чем выйти из комнаты в тумане слов и эмоций.

Я всё ещё нахожусь под воздействием поэтического опьянения, когда выхожу из заднего входа Мун Холла и погружаюсь в залитую солнцем площадь, которая тянется к лесистой местности, окружающей каждый зал лунного знака. Я на мгновение останавливаюсь, чтобы сориентироваться, проводя взглядом по четырем путям, которые разветвляются к каждому из жилых корпусов. Мои мысли, должно быть, перегрузились, потому что только сейчас я понимаю, что центр площади, выложенной булыжником, покрыт водой. Я тру шею рукой. Я не уверен, странно ли это или я странный.

— Ещё нет, но Скорпионы ушли на своё Испытание сразу после Львов, — я оборачиваюсь, чтобы увидеть, кто только что произнёс эту фразу, но, похоже, несколько лекций закончились одновременно, потому что в площади слишком много людей, чтобы точно узнать, кто говорил.

Мой желудок урчит, привлекая мое внимание и сосредотачивая мысли. Сегодня больше нет лекций для Водолеев, и я провёл утро за практикой. Мне нужно набрать больше часов, но сначала нужно поесть, иначе я упаду.

Я осматриваю толпу, ищу Люка, но вижу другое знакомое лицо.

Я прикладываю руку ко рту и кричу:

— Руби!

Они идут по двору, направляясь к каменной дорожке, ведущей в Скорпио Холл, опустив голову и засунув руки в карманы кроваво-красного свитера, который был на них прошлой ночью.

— Руби! — снова кричу я, но они не поднимают голову.

Я не уверен, не слышат ли они меня или просто не хотят замедляться. Так или иначе, я бегу через двор, лавируя между скульптурами фаз луны и самшитовыми кустами, подстриженными в форме стихийных знаков, и уворачиваюсь от групп других студентов, которые не бегут в панике по широкому газону.

— Ру — би. — Я догоняю их, но мои лёгкие горят, и я заглатываю столько воздуха, что их имя выходит как два отдельных слова.

Их тёмные глаза мелькают в мою сторону, но они не замедляют шаг, хотя я задыхаюсь.

— Твои шаги — я вдыхаю ещё одну порцию воздуха и прочищаю горло. — Они действительно большие.

Их мокрые ботинки скрипят, оставляя на каменной дорожке следы в форме песочных часов, а узкие плечи движутся под красной тканью.

— Вот почему ты бежал всю эту дорогу?

Мои губы дёргаются в улыбке. Сразу к делу. Я уважаю это.

— У тебя сегодня утром было Испытание. — Наконец, я нормально дышу, но не говорю больше. Я хочу, чтобы Руби сами рассказали мне любую информацию, которую они захотят, без наводящих вопросов.

Но Руби только кивают.

— Ну… — Я вскидываю руку. Я не столько раздражён, сколько тревожен. — Как оно прошло?

Очередной взмах плеч. — Это важно?

Важно ли это? Они серьёзно?

— Тот, кто не остановится и выиграет третье Испытание, практически гарантированно получает место в Лунном Совете. Это, по сути, способ, которым они выбирают своего нового члена.

Ничего не может быть важнее. Я не говорю это вслух. Я знаю, что другие вещи тоже важны, и многие из них могут быть важнее места в Лунном Совете, даже если я сейчас не могу ни о чём таком подумать.

— Я Скорпион, — говорит Руби, не глядя на меня. — Ты Водолей. То, что я делал в своём Испытании, не будет похоже на то, что будешь делать ты в своём.