Про Бабаку Косточкину-2

— Я хочу красный! — кричала девочка.

— А я хочу черный! — кричал мальчик.

— Это не черный, а синий, бестолочь! — кричала девочка.

Она была намного выше и толще мальчика, поэтому не стеснялась в выражениях.

— Сама ты синяя! — орал мальчик.

— А ну, закрыли рты! — сказал большой человек в коричневой шляпе.

Это был несчастный папа маленьких людей, и только он один знал, как нужно с ними обращаться. Этого не знала даже их мама.

— Мы покупаем все ваши шарики, — сказал папа продавцу шариков.

Продавец ужасно обрадовался. Он попытался разделить шарики на две равные связки, но у него не получилось. Тогда один шарик он оставил себе, а остальные вручил мальчику и девочке.

И как только шарики оказались у них в руках, маленькие люди взмыли вверх!

В небо!

— Ничего себе! — присвистнула Вилли, ведь ничего подобного она еще в жизни не видела.

Девочка и мальчик летели по небу, и со стороны это выглядело очень красиво. Они улетали все дальше и все выше, а их счастливый папа стоял на газоне и махал им вслед коричневой шляпой.

И тут наша Вилли сделала вот что. Она выскочила из кустов, подбежала к продавцу шариков и выхватила у него последний шарик. Он как раз был серенький, как сама Вилли.

И после этого Вилли, разумеется, тоже взлетела. Ведь она же была маленькой птичкой. А маленьким птичкам, чтобы взлететь, нужно гораздо меньше шариков, чем маленьким людям. Вилли хватило одного.

Она парила под облаками, держа в клюве ниточку от шарика, и размахивала крыльями. Она хотела привлечь к себе побольше внимания со стороны птиц, которые гуляли по земле.

Наконец птицы ее заметили.

Задрав головы вверх, они смотрели на небо и на летящую по нему Вилли.

Ей стало очень весело от этого и радостно. Ведь она была вверху и летела, а те, внизу, все как один стояли и, кажется, ею восхищались.

— Я так счастлива! — крикнула Вилли, и естественно…

И естественно, шарик взмыл вверх. Но уже без Вилли. Ведь закричав, она выпустила изо рта ниточку.

— А-а-а-ах-х-х-х, — прокатилось по земле.

Это ахнули от страха птицы.

Вилли стала камнем падать вниз. Но при этом она судорожно размахивала крыльями. Еще судорожнее, чем она размахивала, когда привлекала к себе внимание.

И вдруг Вилли опять взлетела. Но уже безо всякого шарика!

Да, Вилли летела сама по себе!

Она вдруг ясно поняла, что крылья у нее — не для красоты, а для того, чтобы летать!

— Летите сюда! — крикнула она тем, кто остался внизу.

— Но мы не можем! — ответили птицы.

— Можете-можете!

Птицы начали махать закостенелыми и задеревенелыми крыльями, но у них ничего не получалось. Ведь они раньше никогда еще ими не пользовались.

Но вот, одна за другой, они стали тоже взлетать. Вскоре все небо покрылось птицами — летающими птицами!

И среди них самой летающей и самой смелой была маленькая рыбка по имени Вилли.

На этот раз я не стал поправлять Старушку. Ведь, в сущности, какая разница: рыба, птица, кот или маленький человек? Главное, что все мы сможем, только если сильно захотим.

Глава 22 Там же (в квартире № 15)

Надо сказать, что, пока Старушка доставала из комода сказки, я тоже времени даром не терял. Исподтишка я изучил всю комнату, миллиметр за миллиметром, но следов Фомы Фомича не обнаружил. Его здесь попросту не было.

Никогда.

Что ж, отсутствие результата — тоже результат. Остается всего одна квартира — четырнадцатая. Значит, Флорентийский там. Иначе быть не должно. Хотя кто его знает, как оно должно быть в Иначе.

Но только я решил поблагодарить хозяйку за комод, гостеприимство и попрощаться, рыжий сиамский кот у нее на голове зашевелился (все это время он дремал, изредка вскрикивая во сне) и сказал:

— Ты, кажется, собрался уходить?

— Да, пора, — сказал я и добавил: — К глубокому моему сожалению.

— Глубокие свои сожаления приносят на похоронах, — мяукнул кот. — А у нас, кажется, пока никто не умер.

Мне не понравилось, как прозвучало это его «пока», но я не подал виду.

— Послушаешь мою сказку, и можешь быть свободен, — мурлыкнул кот угрожающе.

А сейчас я что, несвободен?

Я стал бочком, бочком двигаться к выходу. Но кот меня раскусил. Он спрыгнул со Старушкиной головы и встал между мной и ВЫходной дверью. Вернее, даже не встал, а утвердился. Всеми четырьмя лапами — вонзив когти в дощатый пол.

И мне пришлось сдаться.

— Хорошо, — сказал я. — Я весь внимание.

Кот самодовольно улыбнулся, вспрыгнул обратно на Старушку и повел свой рассказ.

Сказка рыжего сиамского кота из квартиры № 15

(со старушкой под животом)

В одной алтайской деревне жили три фермера: Козлов, Баранов и Котович.

«Что? Опять Котович?» — я был неприятно удивлен.

— Все трое выращивали пшеницу. Или кукурузу?.. — кот задумался.

— Пшеницу, пшеницу, — шепотом подсказала Старушка.

— Ага, значит, пшеницу, — следом повторил кот. — У них были большие и красивые пшеничные поля, и каждый из фермеров (Козлов, Баранов и Котович) считал, что его поле — самое большое и красивое.

— Мое поле — самое большое! — восклицал Козлов.

— А мое — самое красивое! — вторил Баранов.