Про бобрёнка Симочку и всю его семью (СИ)

Но тут послышалось сопенье, возня и в комнатку малышей ввалился Пуша с охапкой остро пахнущих веточек. Он был мокрым, и веточки были мокрыми. Пуша, еле поворачиваясь в узком для него пространстве, свалил веточки перед бобрятами и тут же ушёл, не говоря ни слова. Не успел Симочка опомниться от неожиданности, как на пороге появилась мама.

«Наконец-то поедим!» ― обрадовался бобрёнок и заёрзал в предвкушении. Но мама повела себя странно. Она выбрала две веточки из охапки и сунула их детям в лапки.

― Это ивовые веточки, ― сказала мама. ― Теперь, когда у вас выросли зубки, это будет ваша основная еда. Ну, пробуйте, а я скоро приду. ― И мама ушла.

Манюня, покрутив и понюхав веточку, только собралась попробовать её на вкус, как услышала грозный окрик брата:

― Брось немедленно!

Та от неожиданности выпустила веточку из лапок и с удивлением посмотрела на Сима.

― Разве не видишь, нас хотят оставить без молочка! ― возмущённо объяснил братец. ― Но если мы откажемся это есть, то у мамы не будет выхода. Понятно?

Манюня кивнула. Она тоже хотела молочка. Вскоре вернулась мама и увидела, что дети не прикасались к новой еде, и что они вредничают, особенно Симочка ― на его мордочке было просто написано: «Ни за что не буду есть эти противные ветки!»

― Так… И можно узнать, почему же вы не послушались меня? ― строго спросила мама.

Такого строгого маминого тона Манюня не выдержала, она тут же схватила тоненький прутик и быстро стала его грызть. Симочка бросил презрительный взгляд на трусишку, ещё больше насупился и пробурчал:

― Я хочу молочка!

«Не нужно считать меня совсем малышом, который не может настоять на своём!» ― думал он при этом.

― У вас уже выросли зубки, пора переходить на твёрдую пищу, ― объяснила мама.

Действительно, зубки у бобрят уже были ― крепенькие, блестящие. Конечно, Симочка свои зубки не видел, только чувствовал их, зато у сестрички ― видел, они были чудесными! И этими чудесными зубками сестрица уже полностью обглодала один прутик и принялась за другой, потолще. На её мордочке было написано удовольствие. От новой еды исходил упоительный запах. Бобрёнку уже и хотелось последовать примеру сестрички, тем более в животике урчало от голода, но он упрямо заявил:

― Это слишком твёрдая еда! Мои зубки могут сломаться!

― Ты бобр! ― внушительно произнесла мама. ― Твои зубы не могут сломаться от мягкого ивового прутика. У бобров необыкновенные зубы! Многие звери хотели бы иметь такие же, но им не повезло.

― Почему необыкновенные? ― заинтересовался Сим.

― Обязательно расскажу, но сначала ты должен покушать. Смотри, Манюня уже ест взрослую еду, а ты всё хочешь оставаться малышом.

От такого заявления Симочка чуть не подскочил. Он немедленно схватил самую толстую веточку и впился в неё своими острыми зубками. Какое это оказалось удовольствие ― грызть! Ивовая веточка была вкусной-превкусной, бобрёнок быстро с ней расправился и тут же схватил другую.

Ну вот и замечательно, ― улыбнулась мама. ― А теперь слушайте: весь фокус в том, что наши зубы никогда не изнашиваются, потому что растут всю жизнь. Они очень прочные и всегда молодые, новые и красивые, даже у самых старых бобров! Мы грызём твёрдую древесину, и если бы наши зубы не росли, они бы сточились уже за год, но они растут! И потом ― цвет, это то, что нас очень отличает. Представьте себе, у всех зверей (а их очень много за рекой, в лесу) зубы обычные, белые. ― И мама улыбнулась, показав прекрасные оранжевые резцы.

― Жалко, что я не могу их увидеть, ― вздохнул Симочка, трогая свои удивительные зубки.

― Отчего же, скоро ты сможешь их увидеть. Как только вы научитесь плавать ― вы сможете видеть своё отражение в реке. Нужно только немножко подождать.

Плавать, плавать!

Ах, как бобрята хотели научиться плавать! Их тянуло к воде, как магнитом, ведь бобры ― водные жители. Но на этом пути у малышей возникло очень серьёзное препятствие ― их маленький вес.

Дело в том, что выход из бобровой хатки находился под водой. Так устроены все хатки бобров: река к ним заходит прямо в дом на нижнем этаже и выйти из дома можно, только глубоко нырнув. А вот как раз нырнуть-то у малышей пока не получалось. Вода выталкивала их лёгонькие тельца на поверхность и не позволяла погрузиться в свою толщу. Часами Симочка и Манюня, как поплавки, болтались на поверхности водного коридора, мешая тем самым движению взрослых. И если мама была терпелива к детям, когда, вынырнув в коридор, она натыкалась на кого-нибудь из них, то старшие брат с сестрой терпением не отличались. Особенно раздражался на малышню, вечно торчащую в коридоре, Пуша:

― Что вы тут болтаетесь? ― кричал он. ― Не умеете плавать ― сидите тихо в своей комнате, не мешайте заниматься делом!

Это было очень обидно.

― Подумаешь, какой деловой Пуша ― крикуша! ― шёпотом на ушко сестре после каждого такого нагоняя говорил Сим, и они вместе тихонько хихикали. А что им ещё оставалось делать? Возражать было бессмысленно, ведь они и вправду всем мешали.