Про домового Кешу и деревню Медведа

— Да? — Фелицата вспомнила, что у Веньки, кажется, была невеста. — Ты с Дашунькой помирился? — печально спросила.

Один Кеша по-настоящему понял ее печаль: он давно уже знал, что Фелицата Веню полюбила, только еще сама не догадывалась об этом.

— Нет, что ты! — заволновался Венька. — Я на тебе хочу жениться!

— Это правда! — зашептал Кеша Фелицате на ухо. — Не бойся! Все будет хорошо!

— А как ты? Ты возражаешь? — волновался Венька и в глаза ей вглядывался.

Фелицата голову смущенно опустила, ничего не сказала.

А тут Венькина мать в горницу вошла с чаем и пирогами. Гостью угощать.

— Девочку обидел?.. — заволновалась она, увидев опущенную голову Фелицаты.

Фелицата подняла лицо и улыбнулась:

— Нет, он не обидел меня!

И тут чей-то громкий голос весело сообщил матери:

— Они просто решили пожениться!

Это невидимый Кеша, вскочив на компьютер, решил объявить приятную новость.

Мать чуть блюдо с пирогами на пол не уронила от неожиданности.

И разбилось бы оно, если бы Кеша молнией кинулся к ней и не поддержал.

А потом он спохватился, что сейчас они станут друг у друга выяснять, кто эти слова сказал. Кеша тут же собрал всю свою волю. И, конечно, подчиняясь его воле, уже никто не удивился.

“Возможно, это компьютер в дело вмешался, — подумал Венька. — Машина эта могучая и таинственная, она вполне могла отколоть такую штуку!”

Мать подумала, что это Венька сказал или, может быть, Фелицата нечаянно свои мысли вслух произнесла, а, может быть, это и она сама громко такой материнский вывод сделала?..

— Вот и хорошо, детки! — сказала растроганная мать. — Вы подходите друг другу! — и поцеловала смущенную Фелицату, а потом Веньку за усы дернула:

— Ну теперь-то красоту эту сбреешь?!

Венька погладил свои пышные рыжие усы и вопросительно поглядел на Фелицату.

— Они ему очень идут! С этими усами он на Дениса Давыдова похож! — смущенно сказала она.

— Ну, если тебе, девочка, они нравятся, то и я возражать не буду, — согласно кивнула мать. — А то Дашунька все против усов восставала, говорила “как у таракана!”

— То Дашунька, а то Фелицата! Фелицата меня понимает! Правда, а?

Фелицата уже не смущаясь, головой кивнула.

Пока они так разговаривали, Кеша вкусные пирожки с капустой уминал.

Наелся, по брюшку себя погладил и сказал:

— Хороши пироги, пожалуй, так же вкусны, как и у Явдошки!

— Да кто же это разговаривает? — удивилась мать.

— Это я! — сказал Кеша. Он сидел на компьютере и болтал ногами.

— Ой! — испугалась мать и перекрестилась.

— Кто это? — оторопел и Венька.

— Кто? Кто? У Фелицаты спроси! — сказал Кеша.

— Это — домовой Кеша! Он у Евдокии Степановны живет! — объяснила Фелицата.

И добавила:

— Он очень хороший!

— А! Значит не чудилось Явдошке!? — сразу успокоилась мать Веньки. — Какой он милый! — рассмотрела она Кешу.

— Я ваши пироги почти все слопал — вот и пришлось показаться! — объяснил он свое появление. — Чтоб вы не подумали, что это она все съела, — кивнул он на Фелицату. — А то вдруг еще рассердитесь на нее!..

Венькина мать руками замахала:

— Что ты, что ты! Я б ее аппетиту только порадовалась...

— Порадуйтесь теперь за меня! — сказал довольный Кеша и опять погладил себя по животику.

Фелицата смеялась, Венька от души хохотал.

Принцесса на горошине

Много лет тому назад Марья Ивановна завела в школе такой порядок: раз в неделю все ученики приходили вечером на “Час Сказки”.

В тапочках или в теплых шерстяных носках, которые им бабушки с удовольствием вязали, проходили в широкий коридор и усаживались, кто на скамеечки, а кто и просто на чисто вымытый пол.

Марья Ивановна уже в полной боевой готовности стояла возле столика с проектором.

Никто не знал, какую сказку им сегодня расскажут, какие картинки они сегодня увидят.

Когда в школе появилась Фелицата, сказки стали рассказывать и показывать по очереди. Одну неделю Марья Ивановна, другую — Фелицата.

И вот тут-то в который раз ревность кольнула и зависть обожгла Марью Ивановну, когда она слушала и смотрела, как Фелицата детям сказку рассказывает.

Фелицата в этот раз выбрала сказку Андерсена “Принцесса на горошине”.

Она рассказывала и меняла диапозитивы в проекторе.

А дети не на картинки глядели... Они почти отвернулись от экрана и, не отрываясь, смотрели на ее лицо.

И какое у Фелицаты было выраженье лица, такое же и у детей.

Она улыбалась — и дети улыбались.

Она хмурилась — и дети брови насупливали.

Она печалилась — и дети чуть не плакали.

... ”Как почивали?” — спросили незнакомку король, королева и принц. “Ах, очень плохо... Я лежала на чем-то твердом, и теперь у меня все тело в синяках. Просто ужасно!“ — жаловалась от имени принцессы Фелицата.

И Наташа Сторожева от нее глаз не отводила.

И Настя Павлова с обожанием на нее глядела.

У Веруньки Гришаниной глаза сияли, лицо светилось.

А уж от Петьки Гришанина Марья Ивановна, что уже четвертый год его учила, — мучилась, а учила! — такого внимания и не видела никогда!

“В рот прямо ей смотрят! — рассердилась почему-то Марья Ивановна. А потом на детей обиделась: — На меня так никогда не смотрели! Почему? Смешно...”