Читаем Про котиков и не только: Рассказы, пьесы полностью

Про котиков и не только: Рассказы, пьесы

Сергей Владимирович Редькин

огромный бурый медведь. Похоже, очень старается, но догнать мужиков пока не может. Тима и Сева, присвистнув, хором:

— Во дают то.

Сева:

— Как ты полагаешь, братан, поймает он их или нет?

Тима, прищурившись, всматривается:

— Не братик, на дерево влезут, а может, и рекой уплывут. Сева жалостливо:

— Плохо, что мы этого не увидим, гляди, как быстро шуруют-то. Нам нипочем не догнать!

Тима:

— Хватит скулить, идем дальше. А тебе не кажется, братик, что, вроде, потише как стало?

Сева:

— Ага, это я заметил. Да и вообще, похоже, звук весь ушел за этой

троицей.

Тима, останавливаясь:

— Блин, это чо, мы выходит, зазря такой путь прочапали?!

Сева:

— Погод, родимый, нюхом чую, там что-то и для нас осталось!

Тима:

— Тогда потопали.

Доходят до того места, откуда медведь с мужиками выскочили, внимательно всматриваются, затем бредут дальше.

Сева:

— Это что такое, яма какая-то, могила что ли?

Тима, внимательно оглядывая яму:

— Щас спустимся, тогда и узнаем.

Лезет в яму.

Сева:

— Я что-то боюсь!

Спешит вслед за братом. На дне ямы. Тима смотрит наверх.

— Во, блин, накопали-то, метра два, не меньше!

Сева испуганно:

— Я же говорил, что могила это! Пошли отсюда, еще придурок

какой-нибудь закопает.

Тима:

— Да не ссы ты так, кому мы нужны! А тут что?

Тычет куда-то.

Смотрят, затем усиленно копают лапками.

Сева восторженно:

— Вот енто да! Оружие, кажись?!

Тима:

— Да, трофейное, еще с времен Отечественной осталось. Сева пробует поднять автомат. — Во тяжесть-то!

Тимка помогает Севе пристроить автомат на спину в короб, дуло

торчит наружу.

Сева:

— Ну, я полез обратно что ли?

Тима:

— Погоди, я еще кое-что надыбал! — держит в зубах противотанковую гранату. — А теперь айда!

С превеликим трудом лезут наружу, при этом по пути Тима изо

всех сил толкает Севу в задницу, чтобы тому легче было. Наконец, все-таки выбираются. Оба пыхтят, причем Тима больше. Тима:

— У, блин, устал!

Хочет отдохнуть.

Сева, тоже едва жив:

— Не, Тимон, давай лучше дунем отсюда, пока не поздно, дома

отдыхать будем!

Тима, ругаясь:

— Блин, бля, хорошо, гаденыш, пошли.

Идут домой. Короче, еле допехали, когда уже совсем стемнело!

Еще бы. Как никак километров с десять отпахали! Уже утром, как

обычно, на чердаке дачи.

Сева:

— А на кой оно нам надо, это добро, а братик? Мы ведь стрелятьто не умеем!

Тима:

— Во дебил, кто ж это тебя стрелять заставляет? Мы его лучше

продадим!

Сева:

— Не, гранату не дам. Она для Ароныча, а то с тех пор, как погорел, совсем нас не уважает!

Тима:

— Щас! Как же — для Ароныча. Больше я в такие кумекалки

не игрок.

Забыл, что еле спаслись тогда! Нет, тоже продадим.

Сева хнычет:

— Не отдам, драться буду!

Тима, угрожая ему автоматом, с трудом отбирает у Севки гранату. Тима:

— Ну, что успокоился?!

Сева задумчиво:

— А кому продадим-то?

Тима:

— Блин, во влипли! Связей-то у нас, и вправду, нет, если только

через того же Ароныча!

Сева показывает брату кукиш, а это, мол, видел? И пытается снова

взять гранату. Тима опять наставляет на него автомат, затем слышится

шум драки.

Папа Сережа откуда-то снизу, он в этот раз тоже на даче, по пьяни

случайно заехал:

— Эй, вы там, ребята, чего опять не поделили?!

Сева и Тима, выглядывая в чердачное окошко:

— Привет папа, лезь сюда!

Теперь уже втроем рассматривают добытое оружие.

Папа Сережа довольный:

— Хорошие штуки, ребята! Автомат, можно сказать, в рабочем состоянии, только подготовить малость надо, да и граната, кажись, целая. Что делать-то будем?

Тима:

— Продавать!

Сева опять за свое:

— Нет, гранату не отдам!

Папа Сережа:

— Тише, сыночек, дай папе подумать.

Мыслит.

— Знаете, что, мальчики, связей-то и у меня нет, да и опасно продавать, могут ведь и прокатить. Сева озадаченно:

— Как это?!

Тима:

— Эх, деревня, это же просто, оружье отберут, а потом еще и по башке дадут, — обращаясь к папе Сереже, — правильно я говорю, а па?

Папа Сережа:

— Молодец, сынок, толково мыслишь! Поэтому я и предлагаю, не продавать оружие каким-то там барыгам, а взять да и сдать его

попросту государству.

Сева:

— И что за это нам будет?

Папа:

— Ничего плохого, еще и деньгу дадут в придачу. Кажись, три

штуки за Калашник и тысячу за гранату!

Тима:

— Видать, ничего другого и не остается. Как говорится, лучше

синица в руке, чем журавль в небе.

На том и порешили. Севе, чтобы не ныл про гранату, папа Сережа

подарил пузырек валерианки из тещиных личных запасов, Тима ограничился одной колбаской. Где-то денька через три Тима после беседы по сотовому с папой, немного грустный, Севе:

— Слышь, братан, гранату-то твою не взяли!

Сева, взвизгивая:

— Я же говорил не отдам, выходит не зря. — Идиоты, она бы мне

и тут пригодилась! — зло смотрит в сторону соседского участка. Тима:

— Да тише ты, заранее не ори, она у тебя неисправная оказалась!

Сева:

— Быть не может!

Тима:

— А на кой им врать-то?!

Сева разочарованно:

— А я уж было обрадовался! Думал, папа обратно привезет и тогда

уж... а так что, на кой она мне такая?!