Про котиков и не только: Рассказы, пьесы

— А ведь верно братик, а папа, засранец, сказал, что гранату

не приняли! Сева:

— Позвони и спроси, куда он её дел?

Тима идет звонить.

52

Приходит обратно.

Сева:

— Ну, чего?

Тима озадаченно:

— Выбросил, говорит.

Сева:

— Понятно!

Затем оба хором:

— Обманул, значит, нас папа, это детей-то своих! Хорошо же, папочка, как аукнется, так и откликнется!

Постскриптум.

Медведь, хоть сам мужиков и не поймал, но все-таки догнал их аж

до самого отделения милиции, где те за всё и поплатились. Оказывается, это были черные, как их бишь, короче, оружьеискатели!

А медведю этому с тех пор в лесу, что ни наесть самый почет был!

Никто на него не только не охотился, а всякий, наоборот, так и норовил каким-нибудь гостинцем одарить. 18 января 2007 г.

бесы в бане

(Сказочка на ночь)

Решили как-то Тима с Севой сельскую баню посетить, а то что же

это получается, третий месяц на даче, а еще ни разу как следует не помылись. Как говорится, сказано — сделало. Пошли, правда, уже ночью. Чтобы никого не отвлекать. Подходят к бане, а сами удивляются, чего это там свет горит?!

Тима озадаченно чешется.

Сева:

— Погодь, брат, не спеши, я щас влезу да и посмотрю зачем это?

Влезает глядит в окно.

Длительная пауза, затем Сева:

— Вот это да, Тимка, лезь-ка и ты сюда.

Тима уже рядом с Севой:

— Блин, ни хрена себе! Им что, дня мало? Сева:

— Да ты посмотри, что вытворяют! Интересно, кто это все-таки?

Тима, тщательно протирает запотевшее стекло, потом внимательно всматривается: 53

— О, узнал, кажись, это же местный мэр, а тот который слева... Сева:

— Что шаечкой прикрывается?

Тима:

— Он самый.

Сева:

— Ха, так и я его узнал, это же Ароныч, только голый. Тима:

— Во блин, каких друзей себе завел зверюга!

Сева:

— И не говори, везет же людям. Я бы тоже от таких крошек не отказался!

Тима:

— Да я не о девочках, а о мэре.

Сева малость задумывается. После паузы:

— Это что же получается, власть дружит с бандитами?! Нет, это плохо.

Тима:

— Да уж, чего хорошего!

Сева:

— Давай их, сдадим милиции, хоть на какое-то время неудобство

почуют. Тима:

— Как же, неудобства!. Да таким писай в глаза, а они смахнут

и скажут — то с небес роса.

Сева:

— А ты, все-таки позвони.

Тима достает телефон, звонит. Никто не берет трубку. Тима:

— Блин, никто не хочет отвечать, похоже бесполезняк!

Сева, прищуриваясь:

— То-то я гляжу, эта рожа мне знакома. Тимка, прекращай дозвон!

Здесь ихний начальник в самой, что ни на есть гуще бабья! Ишь ты, чего выделывает, постеснялся бы, ведь мы же смотрим!

Тима, спрятав сотовый:

— Да ты за нас не беспокойся, братик, мы уже не маленькие!

Пристраивается рядом с Севой. Оба внимательно изучают картину

за окном.

Сева:

— Какая гадость, не-е, я этого, так не оставлю!

Тима:

54

— Ну, хватит, опять своё заскулил, да не хочу я им вредить! Честно

скажу, просто боюсь. Пошли лучше и мы мыться, оттаскивает брата

за шкирку. Тот вначале упирается, потом все же соглашается. Сева:

— А все равно обидно! Ладно, раз ты так хочешь, пойдем, сначала

помоемся. Тайком пробираются туда, где еще свет не горит. Уже внутри, Тима:

— Блин, это что за каморка?

Включает фонарик и все внимательно осматривает.

Сева:

— Да выключи ты свою коптилку, у меня и так с утра глаза чегото болят!

Тимка:

— Так не видно же ни хрена! Пару по самое «дальше некуда». Сева, прикрывая глаза рукой:

— Ну, как, изучил?

— Да, похоже удачно попали. Это не зал, а номер.

Сева:

— Маленький чегой-то?

Тима:

— Дурень, он же одиночный! А нас-то двое!

Сева:

— А, понятно. Ну чо, братан, начинаем? Да выключи ты его. Мы лучше на ощупь, что я тебя голого что ли не видел!

Тима, выключая фонарь:

— А оно ведь и правда забавно, на ощупь-то.

Моются, кряхтят, пищат, похоже, очень стараются! Постепенно

привыкают к туману и, уже кое-что видят.

Тима:

— Слушай, братан, а тебе не кажется, что чего-то чересчур уж

жарко.

Сева:

— Не, не очень, как в парилке!

Тима:

— Вот именно!

Сева:

— Давай дальше.

Выливает ушат холодной воды на Тимку, тот орет.

Тима:

— Ой, блин, ледянючая!

Сева обиженно:

— Опять, значит, набрехал, а ведь говорил, что жарко. 55

Немая сцена протеста с обеих сторон, опосля — шум серьезной

драки — писк, визг и рев (Севкин).

Увлекшись, не замечают шум приближающихся шагов. Приходят

в чувство, только тогда, когда уже слышат чьи-то голоса. Голоса:

— Кто это там, Кузьмич?!

Сторож пьяным в дупель голосом:

— Знамо дело кто, бесы банные там, тоже моются!

Долгая пауза, тихо как в глуши. Затем робкий голос Ивана Ароновича, его ребята сразу узнали, сосед как никак.

— Брешешь?!

Сторож:

— Не верите, можете сами проверить!

Ароныч:

— Ладно, пошли, но ты, чур, первый!

Кузьмич:

— Ясное дело.

Выходит откуда-то из темноты с масляной лампой. Хочет включить рубильник. — Нет, — говорит Ароныч, — идем так, я голый!

— Понятное дело, господин барин, извольте.

Пошатываясь идет туда, откуда был слышен бесов шум, за ним

следом Ароныч, на цыпочках с пистолетом наизготовку. Подходят уже

к самому месту.

Тима и Сева, со страху окончательно помирившись, шепотом

за дверью:

Тима:

— Кажись, влипли?!

Сева:

— Похоже. Что же делать?

Тима:

— А я знаю!