Про любовь, ментов и врагов

– О Господи, тупицы – они и есть тупицы, – барственно забрюзжал Алтынов, и дверь открылась. Дальше все было делом техники, в результате чего Лёва был усажен на диван гостиной меж двух оперов. А у заспанной Светки, с её хорошо просматривавшейся из-под пеньюара умопомрачительной фигурой, изъяли мобильник и усадили её в кухне.

– Вы не имеете права лишать меня средств связи и права позвонить адвокату! – возмущенно крикнула она и перешла на свистящий шепот: – Да вы что-о-о, ребята, совсем законов не зна-а-аете? Сейчас ведь совсе-е-ем другие времена: права человека и всё прочее. Да вас же пе-е-ервых в тюрьме и сгноят!

– Да что вы говорите, Светлана Грантовна?

– удивился появившийся в дверном проеме Шварц, – а кто сгноит-то: ваш деверь Григорий Алтунян или замдиректора вашего агентства, тоже их родственничек? Но их самих уже два часа как допрашивают. И они дают очень ценные показания и по факту тендера космической аэрофотосъемки, и по присвоению сумм в особо крупных размерах.

– О-о-ой, не могу-у-у: Майн Мент, – всплеснула руками Света, – а при чем тут мы с Лёвой?

– Ну что же вы, Светлана Грантовна? – продолжал ерничать разозлившийся на кличку Шварц, – Мойдодыра читали, Муху-Цокотуху наизусть знаете. Уголовно-процессульный кодекс, как вы недавно признавались, и вовсе любимая книжка. А детективов вы совсем не читали?

– Чита-а-ала, – обиделась Света, – и читаю.

– Плохо читаете, – усмехнулся Шварц, – иначе давно бы поняли, что живете, работаете и дружите со сплошной уголовщиной и шпионской сволочью.

– Но… – Светка заткнулась – как споткнулась. Потом возвела на него свои глазки-изюминки и выдохнула: – Кто уголовники и шпионы? Лёва? Гриша?

Шварц молча смотрел в упор. Света продолжала перебирать:

– И шеф – уголовник и шпион? Ой, мамочки мои, что же это творится… – И тут же зачастила: – О-о-ой, Шварц, миленький, ничего, что я вас так называю? Арамис так здорово о вас рассказывал, так ваше благородство расписывал, что я вам очень доверяю, – трещала она скороговоркой, – Ну помогите, пожалуйста, а? Ну неужели мне опять по наивности в камеру лезть и потом всё начинать сначала? Что я – доверчивая дурочка, мне и так родители каждый день твердят. Ну что за год такой проклятый выдался? Сперва Арамис, потом Идочка, теперь вот вы – то есть я хотела сказать, ни свет ни заря пришли арестовывать. Ну, дайте мне вырасти наконец, а? Я все-все детективы перечитаю и без вашей инструкции улицу больше не перейду. Ну, пожалуйста, помоги-и-ите, а?

– Это вы нам должны помочь, Светлана Грантовна, – усмехнулся Шварц. – Вам сегодня придется многое вспомнить из вашей работы у Ано Мардукян и дружбы с ней. И про жизнь и деятельность Левона Алтынова. Кстати, мы очень надеемся, что он сам изложит нам правдивую версию заказа на убийство вашего друга Лусиняна. А пока оденьтесь потеплее: одежда на вас не самая подходящая для зимы.

– О-о-ой, – зарделась Светка, заметив наконец, что сидит практически голая, – я сейчас.

– И своего тур-дистрибьютерса тоже соберите, – удержал её Шварц, кивнув на соседнюю комнату – поедем работать в интенсивном режиме. День сегодня праздничный, не хочу его лично вам особенно портить. Так что раньше сядем – раньше выйдем. Я отвернусь, – и Шварц отозвался на звонок мобильника:

– Да. Угу. Ну, молодцы. И мы выезжаем.

Арташ, купи гараж!

31 декабря

– Нет, Новый год не праздник, а сплошные терзания импотента, – крутил пальцами над расставленными в кухне мисками с готовыми и полуготовыми заготовками Тоникян. – Всё нравится, всё хочется, а уже не можешь проглотить и самую малость.

– Это еще не Новый год, еще только три часа дня. Стол еще не накрыт, а ты уже жалуешься на переедание. Ты ешь без хлеба, – засмеялась Верка, закладывая индейку в духовой шкаф, – больше влезет.

– Перекошенное у тебя мировоззрение, Верочка, чтоб ты знала. Нет чтоб сказать: давай, Тигранчик, я тебе своего фирменного вина налью, которое почему-то в обозримом пространстве отсутствует.

– Ой, Тиграша, извини, – и Верка метнулась к подслеповатому окошку, служившему ей дополнительным зимним холодильником. Но сразу вернулась, – а ты что до этого пил? Ты мне Праздник Близнецов не устроишь случайно? А то сюда скоро грозный Шварц придет!

– Очень страшно. Но он не придет. Он, бессовестный мент, бедных преступников пошел под самый Новый год брать, представляешь? Нет чтоб дать людям напоследок выпить-закусить. Слушай, Верочка, – продолжал болтать оживленный больше обычного Тоникян, усевшись за кухонным столом и разливая по бокалам вино, – ты как шпион изнутри, обьясни мне, почему это женщины так непоследовательны?

– Опять теща не угодила?