Про любовь, ментов и врагов

Неанглийская группа «Битлс»

27 декабря

Уборщицу кафе ждали в хрюкавших выхлопными газами автомобилях. Сидели, заспанные, и от души отравляли «Нивой» окружающую среду ухоженных кварталов Каскада. Статный молоканин с окладистой бородой размеренно махал здоровенной метлой, расцвечивая и без того нарядную желто-зелено-багряную груду опавших листьев ошметками синих и белых воздушных шариков у детского кафе. Косарь посреди летней страды – и все тут!

– Слушайте, товарищ судья, говорит муж на заседании. Не могу понять, зачем эта неблагодарная дрянь хочет со мной разводиться. Я ей даже кофе в постель носил. Ей оставалось только помолоть, сварить и мне подать…

Всё было как обычно: Вардан травил анекдоты, Шагинян давился от смеха, Шварц слушал вполуха.

– Что же это получается? – думал Шварц. – Арамис в поисках дочери Ануша скорее всего своей собственной дочери, затеял броуновское движение среди людей, так или иначе задействованных в турецком туристическом бизнесе… Столкнувшись с непониманием или нежеланием помочь со стороны своих знакомых Лёвы Алтынова и Ано Мардукян, сам вышел на след турецкого агента Хикмета, для которого оптовая торговля консервированными соками и представительство турецкой турфирмы были двойным прикрытием. Арамис поднял такой шум, что тот был вынужден в спешке бежать в тот же день… Такое никогда не прощают… Подноготную Ано мы сегодня попытаемся выяснить…

– Приходят апаранцы впятером в бильярдную и сдвигают оба стола – всем вместе поиграть… – монотонно излагал Вардан, а Шагинян заливался смехом, как малыш от щекотки.

В семь утра было еще так темно, что непонятно было даже, какая будет погода, когда рассветлится. Уборщица кафе оказалась достаточно красивой женщиной лет пятидесяти с навечно замершей скептической складкой в уголках губ.

– Наверняка из бывших сотрудниц какого-нибудь закрывшегося НИИ, – подумал Шварц и оказался прав: та некогда была ведущим специалистом в Институте математических машин, известном в народе как Институт Мергеляна.

– А в чём дело? – возмутилась она при предъявлении ордера на обыск.

– Хозяйка кафе Анаид Мардукян погибла вчера в автокатастрофе… – начал деловито Шварц, но женщина вскрикнула, всплеснула руками и громко расплакалась:

– Тэрь Аствац, Тэрь Аствац[148]… Молоденькая совсем, ни родителей, ни сестер, ни детей, кто теперь будет на могилу ходить, ладан курить, плакать? – причитала она, – день рождения у неё завтра, тридцать лет всего-то должно было исполниться бедной девочке… Мы уже и подарок купили…

Пригласили понятых из соседей – заспанных стареньких супругов, которые тоже посокрушались и поплакали. Уборщица отперла кафе, и обыск начался с кухни.

Всё было как обычно. Необычными были ордера на обыск кафе и жилищ погибшей накануне молодой женщины, успевшей за недолгий срок со дня приезда из провинции в столицу страны обзавестись тремя машинами и тремя квартирами, модным кафе в центре города, но не успевшей справить собственное тридцатилетие.

– Товарищ майор, тут нигде ничего особенного нет… – разочарованно прошептал Вардан, подойдя к курившему в обеденном зале Шварцу.

– Ты обрати внимание на мебель кухни, – усмехнулся Шварц и прошел с ним в помещение, – видишь, стиль рустика, под деревенскую простецкую досточку. Думаешь, спроста? Так вы подергайте каждую из них, подожмите-отпустите – вот так, – и Шварц принялся демонстрировать проверку на тайник. Минут через пятнадцать с начала мастер-класса одна из планок шкафа плавно отошла, и Шварц осторожно извлек из открывшегося проема аккуратную коробку с шашечками.

– Это еще что такое? – удивились в голос молодые полицейские.

– Группа «Битлс», – довольно улыбнулся Шварц, – а в переводе на наш – жучки. Правда, эти электронные жучки не английские, а израильские. Все видели? – давай садись, Вардан, пиши, протоколируй.

Обыск в кафе закончили еще до прихода персонала, опечатали помещение и вместе со слесарем кондоминиума и понятыми поднялись в квартиру.

Квартира была большая, но тесно заставленная громоздкой мебелью с резными кренделями и фигурками на загривках стульев и дверцах шкафов. Повсюду висели картины с местными вариациями на французские и итальянские пейзажи в толстых рамах.

– Ну так с картин и начнем? – потер руки Шагинян, полный сыщицких предвкушений.

– Ты иди давай за компьютер садись, чекист, – улыбнулся Шварц. – За картинами, под матрасом и стопками постельного белья тайнички бывают только у домохозяек.

– Есть, товарищ майор, – подхватился Шагинян и вслед за Варданом отправился в рабочий кабинет Ано, что приходился как раз над обеденным залом кафе. Здесь дюжий слесарь уже шаманил в замке накрепко запертой двери одного из шкафов и вёл с ней нелицеприятную беседу. Дверь не поддавалась.