Про Лизавету и михрялку Дусю

греха таить, все люди любят наблюдать за котятами, щенятами и другой звериной малышней. А уж смотреть, как играют дети неизвестных науке и широким слоям населения михрялок, это двойное удовольствие. Удовольствие удовольствием, но все знают, что звериные детки растут гораздо быстрее, чем человеческие. И к концу лета они будут уже большими и вполне самостоятельными. А что дальше? Все же понимают, что столько михрялок в одном доме, это многовато. Об этом задумывался каждый. Но никто не решался первым произнести это вслух. И вот, когда Дуся с Кешей остались в комнате со спящими малышами, а все остальные собрались в кухне, папа, заметно волнуясь и смущаясь, сказал:

– Знаете, время у нас, конечно, есть. Пока нет Кеши с Дусей, нам надо подумать, что делать с малышами? Они ведь подрастут к концу лета. И оставлять их всех у Дедушки с Бабушкой было бы не правильно. Может быть нам их разобрать по одному?

– Еще вопрос, как на это отреагирует Дуся с Кешей? – сказала Бабушка.

– С ними я поговорю. Только сейчас, по-моему, еще рановато. – ответил Дедушка.

– Одного малыша я с удовольствием возьму. – Сказала Клавдия Михайловна.

– И я возьму. – Подхватила бабушка Ильинична.

– Тут дело тонкое. Надо, чтобы и Дуся с Кешей не против были, и малыши хотели бы пойти к тому, кто их выбрал. Чтобы они вообще хотели к кому-то уйти. Уйти от родителей. – Сказал Дедушка. – Я предлагаю каждому на эту тему подумать, а в середине августа вернуться к этому разговору. А я к тому времени поговорю с Дусей и Кешей.

Все согласно закивали головами. Но вопросы все равно остались. Например, совсем непонятно было, где и с кем будут жить Дуся и Кеша. Конечно, Лизавета надеялась, что они поедут с ней в Москву. Бабушка с Дедушкой не сомневались, что они останутся в Вверх тормашкино. Вовчик с Левчиком и бабушка Ильинична тоже считали, что в Москву им ехать не за чем. Одна Клавдия Михайловна ничего не считала. Она была уверена, что Дуся сама решит где ей и Кеше жить. А тут, как раз они, Дуся с Кешей и пришли. Малышей они уложили спать и теперь были совершенно свободны. Дуся сразу почувствовала, что в ее отсутствие говорили о чем-то важном.

– Вы тут, случайно, не про меня с Кешей говорили? – Она с подозрением уставилась на Лизавету. На подругу она уставилась не просто так. Она знала, что Лизавета не умеет обманывать и хитрить. А значит, выложит сейчас всю правду.

– Мы про тебя с Кешей говорили. – Не стала отнекиваться Лизавета. – Нам интересно, где ты и Кеша будете жить после каникул? Разве вы не поедете в Москву?

Не только людей мучил этот вопрос. Было видно, что и михрялкам он не давал покоя. С одной стороны, Дуся уже почти год провела в деревне и ей здесь очень нравилось. С другой стороны, она очень скучала по своей Лизавете. И никакие телефонные разговоры и разговоры в интернете не заменят живого общения с любимой подругой. Зато, Кеша никогда не был в Москве и не очень-то туда стремился. Он даже не представлял, что можно жить где-то еще, кроме деревни. А еще, он не представлял, как можно жить без Дуси. В общем, хоть на кусочки разорвись. Так Дуся Лизавете и ответила:

– Я с тобой хочу поехать и здесь остаться хочу. Так сильно и туда и сюда хочу, что сейчас прямо, лопну.

– И я лопну. – Подхватил Кеша. – Только я сюда сильнее хочу, чем туда.

– Значит, не должен лопнуть. – Засмеялась бабушка Ильинична. – Сюда-то, ты сильнее хочешь, чем туда.

Словом, так ни до чего и не договорились. Отложили все на «потом». Впереди было еще почти два месяца замечательного летнего отдыха и никому не хотелось раньше времени загружать голову проблемами. Мама, папа и Клавдия Михайловна были в отпуске, поэтому они очень старались получше отдохнуть от работы. Для этого они каждый день ходили на речку купаться и не каждый день – в лес, то за грибами, то за ягодами. А еще они помогали всем, кто под руку подвернется. Папе под руку подвертывался Дедушка и Вовчик с Левчиком с разными мужскими делами, а маме с Клавдией Михайловной подвертывались Бабушка и бабушка Ильинична с женскими. Кстати, теперь Клавдию Михайловну звали просто Клава. Дома Дуся в разговоре с Лизаветой и с мамой и папой давно называла ее Клавой. Но к самой Клавдии Михайловне обращалась по имени отчеству. У нас так принято, называть учителей по имени отчеству. Поэтому все к ней так и обращались – «Клавдия Михайловна.» Даже Дедушка с Бабушкой и бабушка Ильинична. И вот, как-то раз, после ужина Дуся забралась к ней на колени и говорит:

– Знаешь, только не обижайся, но тебя очень долго выговаривать.

– Как это? – Удивилась учительница.

– Очень просто. Вот послушай сама: «Кл-а-а-а-а-в-д-и-я М-и-х-а-а-а-й-л-о-в-н-а». Пока произнесешь, язык устанет.

– Ну, у тебя-то он вряд-ли устанет – Улыбнулась она.

– Нет, правда долго. Давай, мы тебя будем звать просто, по имени. У тебя же имя красивое.

– Я только «за». А то, я себя как-то неуютно чувствую.

– Только Лизавета будет «по имени отчеству». – Уточнила Дуся.