Про психов. Терапевтический роман

Мент начал носиться, надел майку почище, вытащил сокровища – три шоколадных «Мишки», и причесался. Костя занервничал, поискал, чем придать казенной пижаме более или менее приличный вид. Не нашел. Иди к святому по-простому, какой есть. Сокровищ у него не осталось. Мамину передачу съели сразу с космической скоростью.

– Спокойно, – заверил Мент, – он добрый. Пошли.

Путешествие из первой палаты в шестую заняло примерно минуту. Но Костя успел поволноваться. С отцом Елением он еще не встречался и не знал, чего ожидать. Судорожно вспоминал, как нужно себя вести с такими людьми. Костина семья не была религиозной. Церкви он посещал редко и интересовался в основном историческими и художественными аспектами церковной жизни. Вопросы роились: надо ли целовать руку? Как обращаться? Верит ли Костя в святых? Как себя вести?

Наконец дошли. В шестой светло и уютно. На кровати у окна сидит седой сухонький дедушка и читает книжку. В растянутой белой майке и синих трениках. На майке нарисована фломастером женщина в синей балаклаве с прорезями для глаз. Вокруг ее головы сияет желтый нимб. На руках женщины сидит милая маленькая девочка тоже с нимбом.

Лицо у отца Еления непривычно доброе, несуетное, распахнутое навстречу. Он смотрит на Костю так, будто сидел и ждал его в шестой палате всю жизнь. У Кости мурашки побежали по рукам.

И правда на святого похож. Добрый.

– Здравствуйте, отец Елений. Я вам тут друга своего привел – учителя. У него любовная забота. Влюбился в женщину, которая говорит, что она – Богиня.

Отец Елений встает и, ни слова не говоря, обнимает сначала Мента, потом Костю. В его глазах появляются слезы. Костя опешил: давно его так не обнимали. Тоже захотелось плакать, но он закусывает изнутри щеку и сдерживается.

Мент достает конфеты, протягивает отцу Елению.

Тот берет конфеты и раздает каждому по одной. Разворачивают и едят. Молча.

Медленно наслаждаясь шоколадно-вафельным «Мишкой», Костя успокаивается, перестает тяготиться молчанием. Просто разглядывает Мента и отца Еления. Возникает удивительное чувство теплого сопричастия этим чужим, странным людям.

Разве они – сумасшедшие? Они – настоящие друзья, такие, как и должны быть.

– Ну… я пошел. – Мент сияет довольством. – Поговорите тут спокойно, а я посторожу.

В палате больше никого. Десять аккуратно застеленных коек отдыхают от больных. Больные кто где. Кто посещает врачей, кто гуляет, многие в домашних отпусках. Может быть, поэтому Костя ощущает настоящую больничную редкость – воздух. Вокруг много воздуха и пространства. Костя задышал и в первый раз за все это время расслабил. Отец Елений, кажется, до сих пор так счастлив от вкуса «Мишек», что слова считает лишними.

Костя вдруг выпаливает:

– А вы-то как сюда попали, за что?

Отец Елений растягивает майку на груди:

– А вот из-за нее, сынок, из-за нее, родимой, и попал.

Костя в недоумении разглядывает изображенное на майке отца Еления существо. Совсем не похожее на традиционные религиозные изображения, оно, однако, цепляет за чувство подлинности. У Кости опять бегут мурашки по рукам. Синяя женщина на майке вызывает и страх, и робость, и любопытство, а вот девочка на руках – прямо принцесса, такая, каких обычно рисуют маленькие девочки.

– Я, сынок, не сразу про нее понял. Она открылась постепенно. Сразу бы я не выдержал. Но она не требует преданности, она вообще ничего не требует. Ты сам все отдаешь. По зову сердца.

– А почему же отдаешь?

– А вот в этом, сынок, и есть главная тайна. Ведь старые боги, что? Все жертвы требуют, договора! Ненасытные кровопийцы. Человек как раб для них. Слаб, грешен, ничтожен и всем должен. А она не такая, она человеческую природу любит, верит в нее, поддерживает. Ведь человек – настоящее чудо!

Костя слушает отца Еления во все уши. Как это связано с Лорой, с ее Богиней? Голова кружится от волнения. Такого он никогда не слышал. Становится страшно. Проносится мысль: они же все сумасшедшие, а я слушаю. Но отец Елений продолжает говорить так убежденно, так искренне, что не верить не получается.

– Вот и я, сынок, всю жизнь ведь христианином был, православным, а на старости лет прозрел, уверовал. Нет Христа в России давно, уже лет двести как нет. Вообще Бога нет на нашей земле. Прогнали всех, давно уже. Россия Богиню ждет. Ведь Россия – женщина, Мать, а ее все насилуют, бедную, то огнем и мечом покрестят, то серпом и молотом замордуют, а то и просто продадут на рынке, как рабыню.

– Как же вы, отец, все это поняли?