Про психов. Терапевтический роман

Спать нельзя – будет хуже, будут сны с ночи до утра, не разберешь потом, где реальность, где вымысел. В детстве Лора терялась между снами и явью. Что на самом деле правда – не могла понять. А сейчас важно знать наверняка. Мысль хорошая вечером посетила – духов вызвать. Время ведь наступило гадать. Рождество. Раньше бы смеялась над дурачками примитивными, что верят в деревенские сказки, но после истории со Стивом Джобсом стала осторожнее – все бывает на белом свете, даже то, чего не бывает.

Воодушевленно изложила свой план подружкам. Больше всех обрадовалась Актриса. Выяснилось, что по гаданиям она большой спец. Гадала с детства, бабушка научила – ведьмой считалась или волшебницей, она уже и не помнила, кем конкретно. Богобоязненная Катька опасливо слушала (вот уж кто на всю голову ку-ку, так это Актриса, поаккуратней бы с ведьмами этими). После недолгих уговоров согласилась: гадать – грех, конечно, но не сидеть же одной, скучно, да и интересно, что там? Спросить бы надо: как дальше жить ей с ребеночком – может, духи знают?

Весь день готовились. Самым сложным оказалось добыть церковные свечи, на чем настаивала Актриса. Взять свечки в церкви и пронести в отделение проблемы не составляло, вот только ни у кого из них не было свободного выхода. Актрису не отпустят – нечего и думать: три побега за плечами. Катька боялась идти в церковь за свечками, считая это серьезным грехом, причем не коллективным, где еще можно рассчитывать на поблажки, а индивидуальным, где ни на что рассчитывать не приходится. Решили послать Лору, но после ночного бдения и дополнительного трифтазина был риск, что не пустят.

Лора чисто умылась, волосы тщательно расчесала и принялась ловить доктора, чтобы получить дозволение на поход в церковь.

Поймать доктора, когда нужно, – задача сложная. Пришлось два часа изнывать в коридоре, потом выдержать соревнование с десятком таких же челобитников. Но команда решает все! Машка взяла на себя линию обороны столовки, Актриса на ближних подступах обнималась с Кошелкой, рвавшейся покрыть тысячей слюнявых поцелуев доктора в честь Рождества. Лора караулила прямо у дверей. Лечила Лору Кукла, каждый раз пытливо заглядывая в глаза снизу вверх (росту она была крошечного, и ей на всех приходилось так смотреть) и задавая вопросы, на которые Лора не знала, как отвечать. Пройдя инструктаж у более опытных подруг (говори, что намного лучше себя чувствуешь, благодари и, ГЛАВНОЕ, ВСЕ ОТРИЦАЙ!), Лора не понимала, как выполнить эти странные требования, отродясь врать не умела. Но уж очень нужно… Старайся, Лора.

Железная дверь открылась, и Кукла приготовилась к ускорению, как бегун перед стартом (ей очень хотелось в туалет после сонного совещания у главного, где долго пугали угрозой проникновения телевизионщиков в больницу). Лора улыбается, как мама учила – вежливо, слегка. Поздравляет с Рождеством и, пытаясь утихомирить сердце, просит разрешения сходить в церковь на службу. Внутри все время вертится: почему я должна спрашивать у этой женщины разрешения? Она такая маленькая и слабая, так боится получить двойку. Почему?

Кукла, сдвинув пухлый аккуратный ротик, пытается казаться сантиметров на двадцать значительнее, берет так раздражающий Лору насмешливо-вежливый тон:

– А что это, мне старшая сестра доложила, что вы не спали ночью. Ходили туда-сюда, нервничали и таблетки просили? Что это с вами было?

Лора, приказывая себе не частить, спокойно отвечает:

– Не спалось вчера после клуба… дурацкого. Сейчас все хорошо. Ничего не чувствую, надо сходить в церковь свечки поставить в честь праздника и за упокой матери.

Кукла внимательно выслушивает, утвердительно качая головой:

– Да, действительно, клуб вчера был дурацкий, это вы правы. Ну хорошо… В церковь сходите, в сопровождении, естественно. – Уже собралась нестись дальше, очень писать хотелось, а впереди еще больные караулят.

Лора, просияв, благодарит.

Кукла все-таки оборачивается, бессознательно чувствуя подвох: раньше Лора в церковь не просилась.

– А что, Лора, мама с вами больше не разговаривает? – насмешничает властная малявка.

Покраснев от стыда, Лора все же выдавливает:

– Ну что вы? Она же мертвая. Мертвые не разговаривают. – И уже про себя: «Только танцуют».

– Ну ладно, давайте, давайте, я внесу вас в список.

Итак, пункт первый – галочка! Лора идет в церковь. А потом и свободный выход дадут, погулять одной можно, не гурьбой, как в тюрьме. И кофе выпить в больничном кафе! Счастье!

Разговоры с мертвыми

В церкви на Лору накатило. Густой воздух разом вернул память о пережитом психозе. Скромный больничный храм в административном корпусе ничем не напоминал Главную церковь, но все же… Голова кружилась от пения дьякона. Она вспомнила, как была счастлива, что все кончилось хорошо, что она спасла Москву, и сколько света лилось золотого, и в душе что-то невообразимо теплое и сладкое творилось. Как она гордилась тем, что справилась. Как любила все живое. Потом ангелы белые пели. Которые никакие не ангелы оказались. А потом… Уколы, уколы… Пропасть.